И опять Пожарский 6

Понял ошибку как раз он - Иоганн. Всё ведь на поверхности лежало. Если формула вещества известна и в ней есть СО, то и нужно добавить карбонат какого ни будь металла. И самый доступный это известняк. Ещё и температурами пришлось поиграть. Хорошо прошёл опыт только в горне, при температуре, когда железо полностью покраснело и даже желтоватый оттенок приобрело. Дальше уже проще было. Остудили и залили водой, а то, что растворилось, потом снова упарили. Получили белый порошок.

Как проверить, получилась ли сода, князь Пожарский рассказал. Нужно растворить ложку порошка в стакане воды и долить немного уксуса, должны пойти пузырьки углекислого газа. Ещё Пётр Дмитриевич, говорил, что таким способом можно получать «газировку» - напиток такой. Если в воде предварительно размешать немного варенья, то получится после добавки уксуса вкусный шипучий напиток. Потом целых три дня всю детвору вершиловскую поили, всем понравилось.

Дальше с содой уже знали что делать, нужно опять её до очень большой температуры нагреть, тогда углекислый газ должен совсем улетучиться и в остатке будет оксид натрия. Так и пробовали. Получилось опять при той же температуре, когда железо желтеть начало. Остудили, растолкли и обожглись все, причём обожглись холодными кристаллами. Теперь понятно стало, почему его князь едким натром называет. Едкий и жгучий по-русски одно и то же значит.

С твёрдым мылом тоже особых проблем не возникло. Жидкое-то, с обработкой жиров поташом, давно научились получать. Теперь вместо калийной щелочи обработали натриевой. Получили клейкую массу. Снова нагрели и солёную воду влили. Комок мыла и всплыл. Перетёрли его, растворили в чистой воде и внесли те добавки из трав, что в жидкое мыло приспособились добавлять. Когда испарили воду лишнюю, то залили в формочки специальные с вырезанными цветами и листиками разными. Вот, после полного затвердевания и получили красивые брикетики. Теперь пусть ученики уже технологию до совершенства доводят. Можно попробовать в разные цвета раскрашивать, природными красителями, да ароматы всевозможные придумывать.

Есть ведь и ещё куча целая заданий от князя Пожарского. Нужно попытаться получить азотную кислоту не обрабатывая дорогущую селитру серной кислотой, а из аммиака. Ещё нужно с его помощью получить мочевину. А то стоящий рядом с химической лабораторией заводик по выпариванию мочи провонял уже всю округу. Ну, и прямо завтра, первого октября 1625 года начнут они опыты по получению парафина из нефти и продуктов её переработки. А сколько ещё опытов интересных впереди!? И всё успеть хочется.

Событие шестьдесят второе

Антип Бочаров спешил домой. А что бывает, когда шибко спешишь? А то и бывает. Поневоле вспомнишь немного богохульную присказку князя Пожарского: «Хочешь рассмешить Господа – поведай ему о своих планах». Вот в этот раз точно по присказке и вышло. А всё жадность.

Антип был известным кормщиком. Ещё при царе Борисе Годунове водил караваны судов в Астрахань. Теперь-то что думал, вот встанут реки в этом годе и уйдёт он на покой. Дело же своё старшему сыну передаст. Тихон уже и сам может небольшой караван и до Астрахани довести и до далёкого Белорецка, а когда отца рядом не будет и ответственность почувствует настоящую, то и большие караваны через несколько лет сможет водить. Дело это, понятно, не простое, мелей-то на Волге, да и на Белой хватает. Только не это главное, главное, так рассчитать скорость, чтобы и не шибко быстрые лодьи не отстали, но и быстроходные не роптали. Места для стоянок правильно выбирать, не везде ведь берег позволяет пристать. Много чего знать надо.

Когда Казань прошли, Антип и успокоился, всё, дома уже. И сундучок с рублями полнёхонек, не зря рисковали, туда-сюда по Белой мотаясь. Как получилось-то. Весной, как положено, повезли переселенцев. Бочарову по жребию между кормщиками выпало вести караван в Михайловск. Везли туда два десятка семей морисков и столь же, новых, невиданных досель лабусов. Это люди из герцогства Лифляндского из-под города Риги. На корабле уже узнал Антип, что название они получили от того, что здороваются так: «labas" или "laba diena", что означает "добрый день". Сами себя они ещё «латгалы» кличут. По-русски ни черта они не понимали, знали немного немецкий и разговаривали на своём тарабарском. Грамотных же среди них вообще не было. Ничего, пойдут детишки в школу в Михайловске, а потом и родителей научат.