И пели птицы...

Подойдя с юга к бульвару, Стивен свернул на него. Он никак не мог поверить, что дом все еще стоит на месте, ибо ощущал в нем ту же хрупкость, какой отличались его свежие воспоминания о подстерегающей на каждом шагу смерти, о смутных надеждах выжить, об эпизодах боев, в ходе которых само время, казалось, падало в обморок.

Он увидел красноватое вьющееся растение, карабкавшееся вверх до балкона второго этажа; внушительную, всю в кованых украшениях парадную дверь; серую шиферную кровлю, под разными углами спадавшую вниз над асимметричным скоплением комнат и коридоров. Крепкий, уверенный в себе фасад, свидетельство неоспоримой прочности.

Он ощутил во рту вкус прошлого. На него пахнуло мастикой, которой натирала деревянные полы дома служанка, как ее звали… да, Маргерит; вином, которое ежедневно подавалось к столу Азеров, красным, сухим и терпким, недешевым, густым, оседавшим в бокале тонким осадком; следом Стивен услышал перестук шагов, их обманчивую отчетливость, никогда не позволявшую понять, с какого расстояния, близкого или далекого, они доносятся; учуял запах трубочного табака в гостиной и отзывавшийся розами аромат платьев Изабель, их накрахмаленной чистоты, создававшей ощущение, что она не просто оделась, но нарядилась — не ради этого дома, а ради какого-то другого мира, в котором обитала ее душа. Все это вернулось к нему с напористой ясностью, как и чувства, которые он испытывал в те времена, когда сокровенная внутренняя жизнь Изабель странным образом перекликалась с его собственной жизнью. Стоя на темной улице, разглядывая дом, он вспомнил и владевшую им тогда восторженную, неопровержимую уверенность в своей правоте.

Он перешел улицу, желая вглядеться в дом с более близкого расстояния. Ворота были заперты, свет внутри не горел. Стивен немного прошелся вдоль ограды, чтобы взглянуть на дом сбоку. С тыльной стороны его закрывало брезентовое полотнище, похоже, дом собирались отстраивать заново — обломки кирпича уже были свалены в груды, готовые к вывозу. Насколько мог судить Стивен, задняя часть здания была почти полностью разрушена. Обстрел города явно вела тяжелая артиллерия, дом получил прямое попадание снаряда, а то и двух, уничтоживших в первом этаже значительную, если он не ошибался, часть главной гостиной и несколько комнат поменьше, а над ними — спальни, комнаты прислуги и ту, красную.

Он присел на край тротуара, под деревом. Могущество собственной памяти ошеломило его. Прошлое вставало в сознании, словно переживаемое заново. Горящий в красной комнате камин, средневековый рыцарь, клематисы за окном… Стивен старался сдержать наплыв воспоминаний и в то же самое время ощущал их живительную силу.

В конце концов он встал и пошел в центр города, а оттуда — по берегу канала. На краткий срок ему явилась мысль об Эллисе — как он там управляется один? Мест, где переночевать, в городе было предостаточно, офицеры, с которыми Эллис наверняка подружился, отведут его в одно из них. Сам Стивен спать не хотел. Он приближался к водным садам, островкам плодородия, мимо которых плыл одним душным днем с Азером, его семьей и друзьями, месье и мадам Берар.

Так он прошагал всю ночь, изредка присаживаясь на подвернувшуюся скамью, чтобы привести мысли в порядок. На рассвете он оказался в квартале Сан-Лё, услышал первые звуки, говорившие, что город пробуждается, — пекари разжигали печи, лязгали груженые бидонами тележки, которые тянули за собой по улицам молочники.

В семь часов утра он зашел в кафе, съел яичницу и кусок хлеба, выпил большую чашку кофе. Потом умылся и побрился в предоставленной ему хозяином кафе комнатке. Он настолько привык обходиться без сна, что эта ночь не повлекла за собой никаких неприятных последствий. Может быть, удастся найти синематограф? А если нет — он купит книгу и посидит с ней в парке у кафедрального собора.

День проходил в судорожном ожидании. После полудня Стивен заснул — куда крепче, чем ожидал, — в номере маленького отеля. А вечером переоделся в чистое и отправился на встречу с Жанной. Подходя к бару, он обнаружил, что и в свежей его рубашке, как в прежней, копошатся вши.

Жанна вошла в бар через пару минут после того, как пробило девять. Стивен опустил на стол бокал с вином, встал. Отодвинул для нее стул. Обычные формальности — предложение вина, вопрос о самочувствии — давались ему с трудом, он вглядывался в лицо Жанны, пытаясь понять, какую новость та принесла.

— Так вы поговорили с Изабель?

— Да, поговорила. — От вина Жанна отказалась, но за столик присела, положив на него ладони. — Она удивилась, узнав, что вы в Амьене. И еще сильнее удивилась, услышав, что вы хотите с ней встретиться. Ответ она дала только вечером. Ей было очень трудно принять решение, месье, — по причине, которую вы скоро увидите. Но в конце концов она согласилась. Я отведу вас в наш дом.

Стивен кивнул:

— Хорошо. Не будем засиживаться здесь.

Он был совершенно спокоен, — как будто его ожидало рутинное дело, что-нибудь вроде обхода окопов.

— Да. — Жанна встала. — Пойдемте, это близко.