И приходит ночь

Он искал ее глаза, и она испуганно вздохнула и отвела взгляд. Искоса она заметила, как Хэл смотрел на нее – с такой мольбой, что это нервировало. Он сказал что-то по-весриански, чего она не смогла понять, так тихо и хрипло, как будто он не говорил неделями. Пределы собственных знаний расстраивали ее.

– Что ты сказал? – Она тщательно, обдуманно выговаривала каждое слово.

Уголок его губ изогнулся в легкой улыбке. С легкостью переключившись на другой язык, он пробормотал с акцентом, но на идеальном данийском.

– Я знаю тебя.

Конечно, он не мог запомнить ее после того единственного раза, когда она наблюдала за ним на передовой. Возможно, он видел ее портрет раньше, но учитывая, что она была исключена из линии наследования, она сомневалась, что у него были причины помнить ее имя и лицо. Рен знала, что не стоит потешаться над людьми, находящимися в муках заблуждения, но ее любопытство победило.

– Ты уверен?

– Ты здесь, чтобы закончить все это.

Разочарование захлестнуло Рен. Конечно, он не узнал ее. Он бредил, он посмотрел на нее и увидел Старуху.

– Нет. – Она осторожно убрала волосы с его лба, удивляясь нежности своего жеста. Это было странно красиво – даже прилипшая к его лицу от пота прядь. Черная и блестящая, как воронье перо. Под кончиками ее пальцев его кожа горела опасным огнем. – Ты не отделаешься так просто.

Выражение его лица напоминало погасшую свечу, совершенно побежденное. Неужели он действительно так хотел умереть?

Его взгляд становился все более расфокусированным, тяжелым, пока она наблюдала, как он борется за ясность мысли. Рен подождала, пока его дыхание выровнялось и он погрузился в неглубокий сон. Она почувствовала облегчение, когда поняла, что ей больше не придется с ним разговаривать. В глубине души она понимала, что не хочет снова видеть блеск его глаз в темноте.

Говорили, что его сила была нечестивой, неестественной – что он был не смертным, а богом Весрии, обретшим плоть. Рен не верила в это. Не важно, насколько устрашающим он был, все объяснялось магией. Сложной, но объяснимой магией. Однако разумное обоснование почти не помогло успокоить сводящий желудок. Хэл выглядел вполне по-человечески, но если она вскроет его, то что найдет в его грудной клетке? Бьющееся сердце или что-то горящее, черное как уголь?

– Ты спишь?

К счастью, он не шевельнулся и не ответил.

Это будет нормально. Даже привычно. Он просто пациент. Сначала она проверит его жизненные показатели. Затем перейдет к диагностическому исследованию. Сделав глубокий вдох, Рен расстегнула его ночную рубашку от ключицы до грудины, будто сделала хирургический разрез. Как только она осмотрела его полуобнаженное тело, то почувствовала себя бестелесной и почти впала в истерику.

«Богиня небесная, я раздеваю Хэла Кавендиша». Ее глаза наполнились слезами от абсурда, в который превратилась ее жизнь за последние двадцать четыре часа.

Она положила руки на его грудь, согретую лихорадочным жаром. Когда Рен влила магию в его тело, она закрыла глаза и прочитала слабые образы своей энергии, распространяющейся по его телу. «Желудочная аритмия, гипотония». Она еле слышно произносила слова, погрузившись в шепот своей магии.

Затем пальцы, холодные и крепкие, как стальные браслеты, впились в ее запястья. Она не смогла сдержать вскрика – в равной степени испуганного и болезненного. Что это?

Затем она поняла. Конечно же, это магия в его организме. Хотя «целители» и существовали в Весрии, они в основном были наемными убийцами, обученными уничтожать свои цели изнутри.

Рен попыталась вырваться из его хватки.

– Полегче!

Даже в таком состоянии, хрупком и увядающем, Хэл был силен. «Достаточно силен, чтобы убить меня». Но при тактильном контакте ее магия была таким же смертоносным оружием, как и его глаза. Серебряный свет Исцеляющего Прикосновения дико мерцал между ними, становясь белым как кость.

– Если ты не отпустишь меня, я перережу все сухожилия на твоей руке раньше, чем ты моргнешь. Хорошо подумай…

Прежде чем она закончила угрозу, он дернул ее вперед.

Он двигался так быстро, что она не успевала заметить его движений, не могла среагировать. Он снова дернул ее, из-за чего Рен потеряла равновесие. В следующий момент ее грубо прижали лицом к матрасу. Ее зубы клацнули друг о друга, удар эхом отдался в черепе.

Когда Хэл навалился на нее всем весом, он заломил руки ей за спину и втиснул колено в промежуток между лопатками. Из-за своих коротких испуганных вздохов она ничего не могла расслышать. Как она могла быть такой глупой? У нее было преимущество, но Хэла обучали бою с детства.

Если бы он потянул, то вывихнул бы ей оба плеча.

– Рен Сазерленд. – Он произнес ее имя так спокойно и равнодушно, что ей показалось, будто под кожей поселился зимний холод. Дрожь пробежала по заломленным рукам. Хотя его голос огрубел от молчания и болезни, он все еще был низким и глубоким, как у деревянных духовых инструментов. – Похоже, я знаю тебя.

– Отпусти меня!