И приходит ночь

«В это время года есть только один возможный путь между Дану и Керносом. – Она вспомнила, как Бэзил ухмыльнулся ей через плечо. – Не позволяйте никому говорить обратное».

– Простите! – перекрикивая завывания ветра, позвала она. – Куда мы направляемся?

– Обычный путь слишком опасен в такую погоду. – В профиль Коллинз выглядел как снежное существо. Мороз окрасил его брови в белый цвет. – Я знаю дорогу получше.

«Чушь собачья», – подумала Рен.

Ее взгляд упал на сумку Коллинза, лежащую на боку в нише для ног. Может, что-то внутри нее даст ей понимание ситуации. Она потянулась за ней, но Хэл придавил ее, и ее пальцы сжались в воздухе.

Хэл без сознания оказался более громоздким, чем она ожидала. Он лежал, растянувшись, положив голову ей на колени. Густые, спутанные от снега волосы хлестали его по лицу. Рен осторожно высвободилась из его объятий и перевернула его на бок. Когда она плотнее натянула на него капюшон, его рука безвольно свесилась с края сиденья.

Она расстегнула сумку Коллинза. Скрипнув, петли открылись. Внутри оказалась одежда, сложенная аккуратными хрустящими стопками, и тонкая папка, засунутая сбоку. Рен пролистала ее, прижимая бумаги большим пальцем, когда ветер пытался вырвать их.

И наконец она нашла это.

Рядом с его паспортом, счетами и несколькими письмами был засунут плакат. Жирными черными буквами было написано: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Сукин сын. Она поняла, что он собирался предать ее. Награда была по меньшей мере втрое больше, чем она могла ему предложить.

Положив все обратно так, как оно лежало, Рен крикнула:

– Вы можете остановиться?

– Что? – Коллинз снова обернулся через плечо. – Разве вы не говорили, что это срочно?

Рен указала на Хэла, лежащего неподвижно.

– Я заплачу вам двойную стоимость, если вы остановитесь в следующем городе. Моему другу нехорошо.

– Не могу, мисс, – ответил Коллинз. – Как я сказал, это единственный безопасный путь.

– Боюсь, я вынуждена настаивать.

С резкостью в голосе он попытался успокоить ее:

– Сядьте.

– Не сяду, пока вы не скажете, куда мы направляемся! – Рен толкнула его плечом – и тут же пожалела об этом. Она планировала, что ее действия будут предупреждением, а не нападением, но этого оказалось достаточно, чтобы спровоцировать его.

Коллинз налетел на нее, ослабив хватку на поводьях. Собаки неправильно скорректировали курс саней, и они накренились, заскользив боком по участку льда. Рен отлетела назад, цепляясь за край сиденья, чтобы не упасть.

– Вы с ума сошли? – завопил он. – Мы едем в Дану, как вы и просили.

Собаки с воем понеслись вперед. Страх, холодный и жесткий, как сосульки, пронзил ее сердце. Варианты проносились мимо, быстрые и неуловимые, как воющие ветры. Она могла бы попытаться завладеть санями, но мысль о том, чтобы по ошибке причинить боль Коллинзу, заставила ее руки задрожать.

Она была парализована.

Если она ничего не сделает, их обоих арестуют. С ней проведут процедуру Разрыва. Или еще что похуже.

«Сделай что-нибудь, – приказала она себе. – Давай».

Прежде чем она смогла отговорить себя, Рен сняла перчатку и впилась пальцами в затылок Коллинза.

– Простите!

Ее магия полилась в его нервную систему, и Рен почувствовала, когда его сознание погасло. Он наклонился вперед, поводья выскользнули из его онемевших рук. Перегнувшись через переднее сиденье, Рен нащупала их, глаза щипало от ветра. Собаки отклонились от курса, их лапы царапали мокрый снег, когда сани балансировали в опасной близости от пропасти. Она шептала отчаянные молитвы, пока они тянули упряжь.

Еще один рывок – и сани взобрались на насыпь, оказавшись в безопасности. Облегченный всхлип Рен повис в воздухе – как раз в тот момент, когда полозья наткнулись на ледяной выступ. Сани дернулись, и ее ботинки оторвались от пола.

Повинуясь рефлексу, она схватила Хэла за воротник, и вместе они скатились с саней. На мгновение вокруг не осталось ничего, кроме ветра и воющей тьмы. Затем раздался тошнотворный треск, ошеломляющий взрыв агонии, когда ее голова ударилась о лед. Хэл придавил ее, когда они приземлились в кучу, вытеснив воздух из легких.

Далеко впереди собаки растворились в завесе метели. Ее зрение поплыло от снега и звезд, когда она оттолкнула Хэла от себя, ее дыхание вырывалось долгими хрипами. Боль запульсировала в голове, она опустилась на колени, и ее вырвало.

«Это плохо», – смутно подумала она. Скорее всего, сотрясение.

Истощение и тошнота потянули ее обратно вниз. Когда холод проник под пальто, она повернулась, чтобы посмотреть на Хэла. Последнее, что она увидела, – пара черных глаз, смотревших на нее сквозь завесу.

Затем наступила темнота.

22

Мир оглушил, когда Рен, моргнув, пришла в сознание.

Она перевернулась на бок, окоченевшая от холода, и поискала глазами Хэла. Но когда белые и черные завитки бури закрутились вокруг нее, она поняла, что отпечаток его ботинок на снегу – все, что от него осталось. Он бросил ее.

И он забрал ее вещи, этот мерзавец.