И сгинет все в огне

– Я приходил проведать тебя и увидел, что ты убегаешь в лес, – произносит он без следа осуждения. – Боги, ты выглядишь замерзшей. Держи. – Он снимает свое пальто и набрасывает мне на плечи, и, хотя часть меня кричит, чтобы я сорвала его и убежала, я остаюсь на месте.

– Ты не обязан был идти за мной, – говорю я и не знаю почему, но мне становится легче говорить, слова находятся проще. – Разве ты не вынес урок не следовать за мной в лес?

– Мне помнится, что та ночь закончилась очень даже хорошо. – Он садится рядом со мной. Я колеблюсь, но затем двигаюсь к нему и прислоняюсь, просто чтобы согреться. Мы сидим в тишине, единственный звук вокруг нас – легкий шум дождя. Наконец спустя несколько спокойных минут он заговаривает:

– Алайна… Что произошло там, в лабиринте?

Я закрываю глаза, прислоняясь головой к дереву.

– Мариус и его Авангард затаились и ждали нас в самом сердце лабиринта. Они устроили засаду, поймали нас и отобрали самоцветы. И затем Мариус убил Фил, просто чтобы сделать мне больно.

– Keshta za’n truk, – рычит он. – Я боялся, что он придет за тобой, но не предполагал, что так. Самодовольный кусок дерьма… – Он резко выдыхает, его глаза горят. – Мне жаль. Фил заслуживала лучшего.

– Ты едва знал ее.

– Я знал ее достаточно. – Он протягивает руку и сжимает ею мою. – Мы отомстим за нее. Я обещаю.

– Если бы это было так просто, – говорю я, и мне тяжело поднять веки. – Но я не знаю, что делать, Талин. Мариус полностью переиграл меня, я лишилась поддержки своего ордена, двое из моих союзников покинули меня, и… и… – Слова застревают у меня в горле. – И это моя ошибка. Я не должна была брать ее с собой туда. Не должна была ставить ее под удар. Она мертва из-за меня.

– Она мертва, потому что Мариус Мэдисон – бесчестный ублюдок, – произносит Талин, и хотя рука его теплая, но в голосе лед. – Ты не должна винить себя. Ты не могла этого предугадать. – Я открываю глаза, чтобы посмотреть на него. Его рубашка плотно прилегает к телу из-за дождя, и его дыхание разносится по воздуху, мягкое тепло на моей щеке. – Послушай… мы отомстим за нее вместе. Мы унизим Мариуса Мэдисона так сильно, что остаток своей жизни он проведет, жалея о своих поступках. Мы сокрушим его.

– Я не собираюсь унижать его, – говорю я, вкладывая в слова всю кипящую внутри ярость. – Я собираюсь убить его.

Он смотрит на меня, а затем отвечает, и каждое его слово полно осторожности, будто он впервые ступает по замерзшему озеру. – Я знаю, к чему ты клонишь. Я понимаю тебя. Но ты также знаешь, что я не могу позволить тебе этого сделать.

Разумно это или нет, но моя ярость восстает против него.

– И какого же черта не можешь?

– Потому что это слишком. Уничтожить его репутацию одно, но убить его? Это приведет к конфликту между нашими нациями. Дьявол, да это может привести к войне, – он качает головой. – Мой отец не одобрил бы этого.

– И это все, о чем ты заботишься? Об одобрении отца? О своей репутации? О статусе? – Я запинаюсь. – Ну, то есть Мариус пытался убить тебя!

– И у него были бы огромные проблемы с его отцом, если бы у него это получилось, – в его ответе слышится твердость. Между нами образовалось напряжение, беспокойство и дискомфорт, которого раньше не было. Талин не отстраняется, но чувствуется, что он слегка напрягся. – Послушай, я здесь ради одного: заслужить славу и доказать отцу, что я достоин. Убийство Мариуса не поможет мне этого достичь. И я не знаю твоих истинных намерений, правда, но я не вижу, как его смерть помогла бы и тебе. Так что давай глубоко вздохнем и вспомним, зачем мы здесь. Вспомним истинную причину.

Причину? Причина в несправедливости. В угнетении. Причина в отмщении за Фил, за моих родителей, за Серу, за каждого Смиренного, погибшего по прихоти Волшебников. Причина в том, чтобы сжечь дотла этот испорченный порядок, в исправлении стольких ошибок, в завершении столетий кровопролития и жестокости. Причина в мире.

Я очень хочу сказать ему все это, но не могу.

Потому что он не поймет меня.

У меня перехватывает дыхание, когда осознание этого ударяет меня подобно ледяному копью. Между нами всегда существовала пропасть, пропасть, которую я сознательно игнорировала, пропасть, о которой я забыла. Но она здесь, и она реальна, и впервые она непреодолима. Талин добрый, щедрый и сильный. Но, в конце концов, он все еще Волшебник.

Я инстинктивно отстраняюсь, отдергивая от него руку.

– Алайна? – спрашивает он.

И вот оно. Одно имя, два слога, и этим все сказано. Вот кого он видит, когда смотрит на меня, кого целует, кого держит в объятиях по ночам. Я наслаждалась временем, проведенным с ним, впитывала его нежность, терялась в его ласках. Но его интересовала не я. А Алайна Девинтер, благородная Волшебница, бунтарка из Нетро, гордая новообращенная, осмелившаяся бросить вызов ордену Авангарда. Он смотрит на меня с восхищением и желанием, но та, на кого он смотрит, к кому его так тянет, – это не я. Это моя маска.