И сгинет все в огне

– Я… я просто… – Сера заикается, будто она не хочет продолжать, но эти слова уже не удержишь. Я не знаю, гордиться ли ею за напористость или ужасаться тому, что она решила сделать это именно сейчас. – Почему все должно быть так? Почему нам приходится жить так?

– Как так?

– Так! – Сера почти кричит, указывая в сторону хаотичных сборов, раненых, мертвых. – Бежать, прятаться, сражаться и умирать. Смерть кругом, смерть и еще больше смертей! – На нас оборачиваются несколько человек, но Шепот смеряет их настолько холодным взглядом, что они тут же отворачиваются. – Что, если бы мы могли поговорить с Волшебниками, заключить с ними мир или помочь им понять? Мы знаем, что существуют и хорошие Волшебники, как Павел! Если бы они были на нашей стороне, если бы они заступились за нас и если бы они возглавляли нас…

Теперь я хочу только, чтобы она перестала говорить. Шепот окидывает ее взглядом, и этот момент длится мучительно долго.

– Хорошо, я расскажу вам. – Она поворачивается и идет к другому концу комнаты, берет оттуда стул и садится напротив нас. – Я расскажу вам историю, девочки. Двадцать лет назад я была молода, и мы с остальными Ревенантами стояли небольшим лагерем у Силверкрика. Тем не менее у меня было ответственное задание. Видите ли, тогда наша группа взяла в плен молодого Волшебника по имени Гейбл Гримшау. Мы собирались пытками достать из него информацию, а затем убить его, когда он стал бы для нас бесполезен. По крайней мере, таков был наш план.

Я смотрю на Серу, стараясь увидеть, понимает ли она, почему у нас резко образовался перерыв на историю, но ее внимание всецело захвачено Шепот.

– Но?

– Но мне было одиноко, а он был напуган. Так что я стала разговаривать с ним. – На ее лице появляется легкая грустная улыбка, и это было самым человечным, что я когда-либо в ней видела. – Мы стали друзьями и даже кем-то большим. Я стала заботиться о нем, доверять ему. Может, даже влюбилась немного. Он заверил меня, что он отличается от других Волшебников, что его семья помогает Смиренным. Он пообещал мне, что если я отпущу его, то мы сможем убежать вместе, работать с его родителями над тем, чтобы изменить систему изнутри, исправить этот мир без кровопролития. И я поверила ему. Так что однажды ночью, когда побережье было свободно, я открыла его камеру и дала ему сбежать.

Я уже догадываюсь, к чему ведет эта история, но интерес не отпускает меня.

– Что было дальше?

– То, что он вонзил шесть дюймов стали мне в спину, – отвечает она, и вся теплота мигом слетает с ее лица. Она задирает рубашку, чтобы продемонстрировать белый рубцовый шрам от бедра до ребер. – И то, что он оставил меня истекать кровью на холодном полу. И то, что теперь мне нужно это, – она указывает на трость. – Вот что бывает, Сера Челрази, когда пытаешься найти другой путь.

– Что случилось с тем Волшебником?

– Он сбежал. Нам пришлось оставить лагерь. Я восстановилась, стала жестче и умнее. Я научилась предугадывать и планировать. Десять лет спустя я снова поймала его, на этот раз на корабле, плывущем на острова Киндрали. – Шепот снова улыбается, и теперь это обычная ее улыбка, внушающий ужас акулий оскал. – Я прибила его за руки к мачте и подожгла. И я смотрела ему прямо в глаза, пока он сгорал заживо. – Она придвигает стул еще ближе, и он громко скрипит ножками по полу. – Ты поняла, Сера? Ты поняла, что бывает, когда показываешь доброту и слабость, когда ищешь иного пути?

Сера смотрит в пол.

– Тебя предают.

– Нет. Тебя убивают. – Она поднимается со стула, и я невольно замечаю, что это удается с небольшим трудом. – Другого пути нет, Сера. Нет мирного решения, нет дипломатии, нет понимания. Даже «хорошие» Волшебники в конечном итоге обернутся против тебя. Даже те, кто послушает тебя, все равно выберут своих. Свержение короля ничего не даст, если прогнил сам трон. Мольбы к капитану не спасут тонущий корабль. – Она отворачивается от нас. – Падший мир нельзя исправить добрыми словами, цивилизованными методами и состраданием. Падший мир нельзя изменить и оправдать. Здесь возможен только один конец. – Она устремляет глаза на другую часть комнаты, где несколько Ревенантов застыли в молчании с руками, прижатыми к сердцу, пока Павел накрывает простыней застывшее тело Карлайл. – Сгинет все в огне.

Глава 33

Настоящее