«И снова Бард…» К 400-летию со дня смерти Шекспира

Фортуну пристыдил бы за меняИ за дела, что подлыми слывут —Она решает. Мне ль за то пенять,Что с публикой — публично я живу?Не от природы было мне даноКлеймо такое, но к судьбе моейПристало, как пятно на полотно;Так обнови меня и пожалей.Твой пациент, я в ожиданье мерПриму все, что заразу поразит,В раскаянье не буду лицемер,Питье горчит пусть, но не огорчит.

        Тебе, мой друг, лишь стоит пожалеть —        Поможет жалость мне переболеть.

112

С моей судьбы след низкой клеветыСпособна смыть твоя любовь и жалость:Когда в мою невинность веришь ты,Мне все равно, как там у них считалось.В тебе — мой мир, лишь от тебя хочуДождаться похвалы иль приговора;Другим — никто, и я о них молчу,Но прям ли путь мой иль покрыт позором?В такую бездну я швырнуть готовМысль о других, что затворить сумею

И от хулителей, и от льстецов,Свой слух, хоть он и чуток, как у змея.        Тебя я слышу только одного,        Как будто и нет в мире никого.

113

Расстались мы, и то, что было зримо,Живет в очах души вдали от глаз;Так тот, кто полуслеп, влечется мимо,Не видя, смотрит будто напоказ;Цветок, иль птицу, или что иноеГлаза надежно в сердце не замкнут;Не знавшие ни образа, ни строя,

В них беглые виденья промелькнут;Ведь что бы в их ни отразилось взоре:Уродства облик или красоты,День или ночь, вершины или море, —Во всем я узнаю твои черты.        Одним тобой моя душа полна:        Глаза пусть лгут, была б она верна.

114

Лесть ли вкушает — всех монархов яд —Моя душа, увенчана тобою?Или, напротив, мой правдивый взгляд,Алхимию любви себе усвоив,Из монстров и неведомых существ

Творит тебе подобных херувимов,И с ними мир несовершенств исчез,В сиянье глаз утрачивая зримость?Все ж первое — во взоре скрыта лесть:Душа поверит, что ее нет краше, —И ведомо глазам, какой поднестьНа вкус напиток в королевской чаше.        Коль он отравлен — грех не так велик,        Раз прежде взором я к нему приник.

Дмитрий Иванов[256]

Портрет господина У. Х

Эссе

Кем был загадочный г-н У. Х., адресат посвящения, сопровождавшего первое издание сонетов Шекспира? Имел ли он отношение к одному из героев сонетного цикла и не скрывается ли под этими инициалами кто-то еще, кто был близок самому поэту? Недавнее открытие американского литературоведа Джеффри Кэвени, похоже, вносит ясность в этот вопрос. Однако другие загадки «Сонетов» остаются — мы по-прежнему еще очень многого не знаем об этом сборнике.

Автор и издатель