И снова — здравствуйте!

А я, вдруг, вспомнил тот принцип-постулат управления, который больше всего бесил меня в армии. То, что, в конце концов, и стало решающим доводом для моего увольнения — начальство не извиняется. Никогда. А вспомнив, стал с ещё большим вниманием и интересом ждать запаздывающего ответа. Ведь, сам того не подозревая, я задал очень животрепещущий вопрос: считает ли этот мужик себя моим начальством? И, в зависимости от этого, будут складываться наши дальнейшие отношения. Точнее, будут ли у нас вообще какие-то отношения. С тем, кто безосновательно считает меня своим начальством, только на том фундаменте, что я однажды ему по доброте душевной помог, я не имею никакого желания вести дел.

— Извини, Иван, — наконец, после почти минутного молчания, произнёс бывший пациент. Сделал он это всё так же ровно и безэмоционально, но сама по себе пауза — говорила о многом.

— Хорошо, — улыбнулся я. — У меня нет претензий. Выздоравливай.

— Хорошо, — ответил он и… кивнул головой. Понятно, не сам, а задействовав свою Артефактную «двигательную» систему, свой… «Экзоскелет». Его активацию я вполне отчётливо смог почувствовать. — Я благодарен тебе, Иван, — добавил он, а «экзоскелет» продолжал действовать. Теперь эта система заставила не просто шевельнуться его голову, а воздвигла на ноги всё его тело. Мужчина встал. И система была настолько совершенна, что искусственность, неестественность движения почти не замечалась. Так, царапало что-то на грани восприятия, не больше. Не знал бы, даже и не понял бы.

Да уж: мне ещё есть куда расти. Создать что-то настолько же сложное, я бы сейчас не смог. Да даже и не взялся бы. Но посмотреть на такое чудо — было бесценным опытом.

— И о долге своём помню, — добавил он. После чего снова едва-едва кивнул, прощаясь, развернулся и, более не говоря ни слова, и не оборачиваясь, покинул поляну. Мы остались с Анной вдвоём.

Минуты три, или четыре мы лежали на своих покрывалах молча. Анна тянула какой-то сок из своего стакана, я жевал очередной фрукт, названия которому не знал, но это не мешало наслаждаться его вкусом. Молчание не было напряжённым. В конце концов, это ведь Анна, к обществу которой я уже, за время путешествия на дирижабле, успел привыкнуть… больше года назад. Когда не знал ещё, что она 280+…

Хотя? А что это для меня меняет? Принципиально — ничего. Я ведь и тогда постоянно держал в голове, то, что девушка на службе. Но, разве нельзя нормально общаться с человеком на службе? Разве, такой человек не может быть искренним? Достаточно не поднимать определённых тем и вопросов. Всего, что может касаться этой самой службы и лояльности конкретным политическим фигурам.

— Знаешь, Иван, — первой нарушила висевшее молчание Анна. — Я удивлена твоей реакцией.

— Да? — без особого интереса уточнил я, рассматривая оставшиеся на подносе диковинки, решая, какую же выбрать следующей. — Чем именно?

— Тем, как спокойно ты воспринял моё появление сегодня. Как без лишних вопросов пошёл со мной. Без возмущений прошёл все процедуры безопасников. Без лишних уговоров согласился помочь, — перечислила она. — Не расскажешь мне, почему так?

— В самом твоём вопросе уже содержится ответ, — улыбнулся я, останавливаясь всё же своим вниманием на чем-то продолговатом, напоминающем грушу или авокадо, только почему-то мохнатое, как киви и фиолетового цвета.

— Какой же? — поддакнула Анна.

— Так было проще, — ответил ей с той же улыбкой, берясь за столовый костяной ножик со скруглённым ступленным кончиком, который лежал тут же на подносе и этим ножиком принимаясь разрезать пополам выбранный мной фрукт. Запах от разреза шёл приятный. Нож упёрся внутри во что-то твёрдое, наверное, в косточку.

— Проще? Проще кому? — удивилась девушка.

— Всем, — пожал плечами я, разламывая фиолетовый фрукт по разрезу. — Ты ведь готова была к моему категорическому отказу? Имела указания и варианты действий на такой случай?

— Естественно, — не стала пытаться отрицать она.

— И все эти варианты были сложными. Сулили сложности не только тебе, но и мне. Но, при этом, в конечном итоге, всё равно вели меня на эту встречу. Или, другую встречу, несколько отложенную по времени, но с тем же результатом, — принялся разглагольствовать я. Вообще, люблю пофилософствовать. Ну, вы это уже заметили. Особенно, это философствование доставляет удовольствие при наличии внимательного, не перебивающего слушателя. Анна была хорошим слушателем. — Один из принципов одной эзотерической системы моего прежнего мира гласит — делай, как проще. Если есть сомнения и выбор среди вариантов действий, то просто делай так, как проще. Мир вообще — система энергоэффективная. Он не любит затратных решений. Вот и я выбрал тот вариант, который был проще — пошёл с тобой сразу.

— А процедуры безопасников?