I. Знак Пожирателя

– Сёстры-монахини испугались не твоей пробудившейся силы. Они испугались того, что увидели на твоём теле.

Монах подошёл сзади и резко дёрнул за ворот. Послышался треск раздираемой ткани. Лада вскрикнула, чувствуя, как обнажилась её спина.

– Позволь, я помогу тебе, – сказал Тихомир, доставая зеркальце и поднимая его у охотницы за спиной. – Взгляни.

Лада нерешительно посмотрела. На её левой лопатке, отражённый в зеркале, багровел Знак Пожирателя.

– Лада!

Охотница обернулась. У стены, между двумя стражниками, стоял Мормагон. На лице его были видны ссадины, но в остальном музыкант был цел и почти невредим.

– Ты жив! Где мы?

Лада огляделась. Со стен вокруг смотрели лики святых. Ряды колонн подпирали сводчатый потолок. Сырой воздух наполнял густой запах ладана. Было похоже, что она оказалась в каком-то заброшенном храме. Лишь там, где должен был находиться алтарь, на постаменте возвышался трон, собранный из невероятно переплетённых между собой костей, покрытых тонкой резьбой.

– Почему негодяи будто соревнуются между собой, кто сделает самый неудобный стул? – спросил Мормагон, проследив за взглядом Лады.

Несмотря на показное веселье, голос музыканта дрожал.

Дверь в зал открылась, и на пороге появился епископ Молтраст. Человек, который сидел слева от князя Витольда на пиру в честь дня его рождения.

– Браво, Мормагон. Ты всегда отличался непревзойдённым чувством юмора.

Голос был неприятным, скрежещущим, невыразительным. Пустым. Епископ прошёл вперёд и уселся на трон. Лада нахмурилась и обернулась к товарищу.

– Он знает твоё имя? Не хочешь объяснить?

Музыкант выглядел смущённым. Он открыл, было, рот, но затем лишь пожал плечами и отвернулся.

– Ты предал нас? Не Горст?

– Клянусь, Лада, это был не я!

Епископ махнул рукой.

– Бродяга говорит правду. Я действительно послал его следить за вами. Но он быстро нарушил своё слово. Вот что значит поручать безродным дворнягам важную работу – они просто не способны ни на что серьёзное. Хорошо, что на нём была колдовская печать, позволявшая следить за каждым вашим шагом. И вот ты здесь. Как и было предрешено. В некотором роде, Мормагон даже проявил благородство. Он рискнул жизнью и следовал за вами, нарушив мой приказ.

– Почему?

Мормагон пожал плечами.

– Я видел, с какими ужасами вам приходится иметь дело. И понял, что оказался не на той стороне.

– Почему ты просто не рассказал нам?

Музыкант фыркнул.

– О, и как же ты себе это представляешь? «Друзья, я иду за вами уже несколько дней. Кстати, на самом деле епископ вражеского княжества заставляет меня шпионить, но я понял, что не хочу быть на его стороне. Поэтому я перестал отсылать ему донесения. Но вы можете мне верить! Правда, я о нём ничего не знаю толком, и мало что полезного могу рассказать. Ну а теперь пойдёмте дальше!». Что-то вроде этого я должен был сказать?

Лада задумалась и вынуждена была признать, что после такого Дроган сломал бы ему ноги. Если не шею. А ведь Мормагон следовал за ними и помогал, вместо того, чтобы просто сбежать. Так или иначе, вреда от него не было.

Не считая магической печати, благодаря которой враг знал обо всех перемещениях отряда.

Охотница вздохнула.

– Бог с тобой. Ладно. Я на тебя не злюсь.

– Великолепно, – проскрипел Молтраст. – Теперь моя очередь быть с вами откровенным.

Епископ протянул руку и снял маску. На Ладу смотрело лицо трупа. Ссохшееся, с проступавшими сквозь пергаментную кожу костями, оно заставляло содрогнуться.

– Кто ты? – прошептала Лада.

Её шёпот разнёсся под сводами извращённого подобия храма.

– Твоя судьба, – коротко ответил мертвец.

По лицу Молтраста невозможно было понять, о чём он думает и что чувствует. Да и чувствует ли?

– Я слышал, как ты играешь, – вновь послышался глухой скрипучий голос, взгляд пустых глаз переместился на Мормагона. – Когда в прошлый раз ты был в городе. Это было прекрасно. В былые времена, давно, мне очень нравилась музыка. Теперь я отринул все радости жизни. Но всё же. Сыграй.

Повинуясь его жесту, один из охранников вернул музыканту инструмент, который тот вынужден был бросить, убегая с княжеского пира. Мормагон высоко поднял голову и вышел вперёд. Его пальцы почти не тряслись, когда он извлёк первые звуки, хотя мелодия и звучала жалобно, словно писк потерявшегося котёнка. Музыкант продолжал играть, с каждым звуком становясь всё увереннее. Мелодия окрепла, превратившись в величественный гимн самой жизни. Мормагон играл так, как никогда прежде. Владыка Молтраст поднялся со своего трона и начал медленно спускаться с постамента. А мелодия то неслась, кружась в вихре, то замирала на миг, затихала, словно укрывшись от бури.

– Нет, пожалуйста, всеблагой Создатель! – шептала Лада.

По её щекам катились слёзы. Мормагон играл всё увереннее. Лада не видела его лицо, но ей казалось, что глаза музыканта сейчас закрыты. Он полностью отдался своей мелодии, растворился в звуках.

И не видел, что грозная чёрная тень уже нависает над ним. Мелодия неслась вперёд. Но всё когда-либо кончается. Закончилась и она.

– Это было прекрасно, – повторил Молтраст.