Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием

— Легко сказать — работу… Своих бездельников, думаешь там мало? А жить им там где? У меня сродственников в больших городах нет, а в таких как Ардатов — сами семейны и детны, им самим жрать нечего.

Успокаиваю, как могу:

— Дык, если на работу устроятся, так с жильём — без проблем! Дадут им «свой» угол в заводском общежитии. Бывал, как-то раз в одном…

И, давай ему по ушам тереть про все «прелести» современных общаг, которые сами их обитатели иначе как «Соловками» или «Бутырками» и не звали:

— … Кругом барака общежития набросаны кучи разного рода отбросов, распространяющие вонь — аж в глазах как от толчённого стекла режет и, тучи больно кусающихся мух! В сортир можно только вдвоём ходить: один «большую нужду» справляет, другой — его за уши иль волосы держит, чтоб тот не провалился в яму с дерьмом и кишащими в нём ядовитыми червями… Поэтому, «оправка» рабочих по малой нужде — происходит за углом, или прям около стен, аль прямо с крыльца. Ну а кто более культурен — тот отходит подальше и сцыт под окнами соседнего барака… Зайдя внутрь барака, рабочие не снимая обуви, ложатся на свои кровати: только разуешься — вмиг чоботы уведут!

Должен заметить, я не сочинял эти «страшилки», а всего лишь несколько преувеличивал — самую, что ни на есть малость… Были конечно и образцово-показательные рабочие общежития, но в подавляющем большинстве — именно так дела и обстояли.

Однако, продолжаю:

— Около железной печи сушатся вонючие портянки — которые специально не стирают и, на которые поэтому (хоть одно радует!) — никто не зарится. На полах слой грязи с ладонь толщиной, с дождевыми червями и опарышами — на рыбалку идут, прям с пола их и собирают горстями… Шкафов никаких нет, да и стащут из них — что не положь! По той же причине посуда и пища хранятся под подушками на кроватях. Другие вещи рабочих, а также лопаты, топоры и прочий рабочий инвентарь находятся под кроватями. Вешалок для одежды нет — всё на себе или под подушкой. Нет также столов, стульев, табуреток — жрут стоя, как лошади или же сидя на койках и подоконниках… Света нет, так как выделенный керосин всем бараком дружно пропивают — да и керосиновая лампа не имеет стекла. Матрацы и наволочки настолько грязны, что имеют вид «помойных тряпок», а сами кровати расставлены скученно и как попало — разве на стенах и потолке их нет. Стены не оштукатурены и не побелены, а в их щелях кишмя кишат вонючие азиатские клопы и дальневосточные волосатые тараканы…

Закончив, я невозмутимо подытожил, красноречивым взглядом смотря на климовскую «вторую половину».

— … Ну, а так в принципе — жить можно! Некоторые даже умудряются жениться и плодиться в таких условиях и, тогда одну койку в общежитие занимает целая семья. С детишками и, даже изредка бывает — с тёщами… Тестя — врать не буду, ни одного не видел. Так что, если «удачно» выдашь замуж дочерей — сможешь с одной из них сплавить свою…

Клим слушал раскрыв рот, а евойная баба всплакнула:

— Я для такой жизни их мучалась-рожала⁈

— Да, цыц ты!

Та в рёв:

— Ах, мои кровиночки-деточки — лучше б я вас несмышлёнышами похоронила, да оплакала…

И с воем убежала в спальню, а сам хозяин сидел, как пыльным мешком оглушенный…

Надо сказать, что эта семейка была на чистоте просто помешанная. Двор-двором, на улице напротив ворот — пусть и овно кучами валяется (валялось до появления санитарной инспекции), а как суббота — вся женская половина избу скребёт, чистит, стирает — аж скрип да шорох до самих небес!

* * *

Добил не торопясь чай, поднимаюсь и иду к вешалке за шинелью не забыв попрощаться с хозяевами…

— Погодь! — останавливает меня Клим.

— Ну, погодю… Что хотел, то?

— Продай мне эти… Как их там… Свои механизмы.

Возвращаюсь, сажусь на табуретку напротив и заглядывая в просящие глаза, задаю простой как хозяйственное мыло вопрос:

— А на фига они тебе?

Тот, положив ладонь на сердце:

— Сынам моим — как раз по ним… Тутова много ума иль мастерства не надо — любой дурень справится. Тебе всё одно — игрушка, а им — на свой кусок хлеба заработать. Родная кровь как-никак — войди в положение, Серафим Фёдорович!

— Эге… А кто мне не так давно говорил: мол, «ерундой ты всякой занимаешься»… «Сидели, мол, в дерьме по уши и дальше так хотим — что ты нас из него за уши тащишь»?

— Да, я ж не так говорил! — наотрез отказывается от своих слов.

— Может и не так — но смысл тот же. Так, что ты меня сейчас просишь — «поповича контуженного»?

— Ну… Ты уж прости, дурака — может и ляпнул что по дурости своей, не подумавши… Так, что?

Заглядываю на дно пустой посуды:

— Ну, тогда давай ещё по стакану — коль разговор серьёзный пошёл.

Ожив в момент, кричит своей бабе:

— Мать! Хватит выть волчицей — тащи самовар!

* * *

Дождавшись чая, говорю прихлёбывая:

— Ну, хорошо — считай, что уговорил… Так, сказать по правде, медвежью услугу я тебе окажу, продав эти приспособы. Проклинать потом будешь!

Удивляется, широко раскрыв и выпучив и без того выпуклые глаза:

— Это ещё почему?

— Разбогатеешь ты и сыны твои, а у нас богатых не любят… Смекаешь?

— Думаешь⁈ Так ведь, этот — как его…? Сказал — «ОБОГАЩАЙТЕСЬ»!!!