Я – Ангел. Часть первая: Под прикрытием

Вышестоящее же начальство, называется вообще длинно «Начальник охраны района, помощник начальника района охраны грузов» — четыре «кубаря» и «Инспектор при отделе охраны округа, инспектор при отделе охраны дороги» — один «ромб» на петлицах. Ну, а вообще три самых «верхних» — «генеральских» звания, я просто-напросто не запомнил[1].

Стоящий перед строем коренастый, разбитной боец (этакий «ухарь-купец»!), также — достаточно чётким строевым подходит ко мне и, тоже — под общий смешок приложив ладонь к дореволюционному картузу с красной звездой, несколько развязно рапортует:

— Личный состав взвода военизированной охраны путей сообщений полустанка Ульяновский, построен. В наличии тринадцать бойцов — трое в карауле, отсутствующих и заболевших нет. Комвзвод ОВО, начальник команды по охране грузов, Чеботарёв!

По лицу, да по манере держаться и говорить, вижу — это природный лидер, пользующийся беспрекословным авторитетом среди свой группы. Скорее всего, я при нём окажусь чисто «писарем»: следить, чтоб к документации — «комар носа не смог подточить»! Впрочем, товарищ Кац мне про то — практически в открытую говорил…

В принципе, такое обстоятельство меня пока не напрягает.

Отрапортовав, комвзвод подходит вплотную и протягивает руку:

— Уже наслышаны про тебя, товарищ командир!

Чувствую себя, как молодой лейтёха — только-только из училища, попавший в часть к уже вдоволь повоевавшим, видавшим-перевидавшим виды, сержантам… Да! Надо как-то выстраивать отношения.

Пожимаю его ладонь и отвечаю, улыбаясь:

— Я про тебя тоже! Думаю сработаемся, товарищ комвзвод.

По слухам, этот Чеботарёв — мужик хоть и со своеобразным менталитетом, но во всех отношениях положительный… Типа, хорошего ротного старшины.

Далее, провели перекличку по списку предоставленному моим замом. Затем, провели развод караулов — то есть замену отстоящую свой срок вахту, следующей. Наконец, дал команду «Разойдись!» и в сопровождении Чеботарёва, пошёл знакомиться с объектом.

Первым делом посетили оружейную комнату. У караула я заметил — кажется были «Берданы», а здесь…

— Что это, — растерялся я, — музей Империалистической войны?

— Под вид того! Это вот — старые японские «Арисаки» под «тупой» патрон… Это — французские «Гра», а это — их же «Лебель». Это вот, итальянский карабин «Каркано»…

Схватился сдуру за «итальянца», подержал его в руках… Блин, каким-то дубоватым показался — как полено в руках держишь! Не умеют делать макаронники оружие, эх не умеют…

Видя моё разочарование, Чеботарёв:

— Вот хорошая винтовка — австрийский «Манлихер»!

Я взял в руки «австрийца», подёргал туда-сюда затвор «прямого хода», заглянул в ствол: оружие, хотя и сильно «бывшее в употреблении», хорошо вычищено и смазано.

— Хорошая винтовка, — ещё раз похвалил «иномарку» Чеботарёв, — вот только грязи боится…

— И, чего в ней тогда хорошего?

В принципе понятно: всё оружие под российский — самый распространённый трёхлинейный патрон, отправляли на фронт — а тыловикам доставалось трофейное или же устаревшее, что подогнали «по дружбе» союзнички.

Кстати, ни одного штыка! Знакомое по книгам про Первую мировую войну явление: все штыки клинкового типа от «иномарок» — трофейных или присланные от щедрот союзников, хозяйственные русские мужички ныкали для «собственных», деревенских нужд.

— Прислали такие — уже без штыков, — как бы между делом спрашиваю, — или, здесь на месте — ваши бойцы расстарались?

— Такие прислали, — отвечает с немалой досадой, — а то б наши тоже не оплошали, чай!

Оно, в принципе и правильно — охране штыки и даром не нужны.

Вижу, несколько «наганов» в деревянном ящике, таких же как у меня. Взял один. Пощёлкал курком… Не, не как у меня с самовзводом — «солдатского» образца: перед каждым выстрелом надо курок вручную взводить. Откровенный отстой — потому видать, здесь и лежат — на хер, никому не нужные.

Рисунок 13. Неполная разборка револьвера «Наган».

— Товарищ Чеботарёв! Надо проверить револьвер на исправность… Разберите-соберите его!

Тот, помедлив — скорее всего соображая, а не в падлу ли ему это, тем не менее — пожав плечами, сноровисто выполнил мой приказ:

— Никак нет, товарищ Свешников: револьвер в полном порядке.

— Хорошо, вижу уже сам! Рад, что ошибся, товарищ…

Мне просто нужно было узнать как «Наган» разбирается-собирается: не могу же я, имея такую «военную легенду» — прямо попросить показать, как это делается⁈

Порылся в ящике с револьверами ещё, и:

— А этот тут откуда⁈

Тот, немного помявшись:

— После обыска в одном плацкартном вагоне под полкой нашёл — видно, скинул кто. Сначала домой взял — да сын шибко интересоваться стал. Ну, не выкидывать же добро? Вот сюда и отнёс…

Кивнул головой сочувственно — знакомая история!

Судя по надписи, этот «дамский» — умещающийся в ладонь пистолет, был «Браунингом». Калибр… Что-то в дюймах, по-моему — я в них не разбираюсь, но на глаз — где-то шесть с половиной миллиметров. Это не из такого же ли, интересно знать — слепошарая Фанни Каплан стреляла в Ленина?

Нашёл куда нажать и вынул обойму: не хватает двух-трёх патронов.