Я – бездна

Вскоре она научилась перемещаться по дому и окружающей территории в инвалидном кресле. Хотя бы потому, что ей надоела слежка. Слуги ходили за ней по пятам весь день напролет, а ей хотелось быть самостоятельной хоть в чем-то. Ей не было дела до того, что своими маневрами она могла повредить дорогие деревянные панели, а от колес на белом мраморе оставались длинные черные полосы. Она часто нарочно задевала мебель коляской, сшибая на пол дорогостоящие фарфоровые статуэтки. И тут же кто-то из слуг бросался собирать черепки. Таким образом она протестовала против порядка, царившего в родительском доме. В соответствии с новым значением, которое семья придавала слову «случай».

На самом деле она просто злилась и не знала, чем себя занять. Все попытки выразить протест не вызывали ни малейшего осуждения — их тут же сводило на нет вмешательство прислуги. Посреди дня она решила подняться к себе и почитать. Открыв дверь, она неожиданно увидела, что у нее на кровати сидит отец.

Он ждал ее.

Серый костюм и серо-голубой галстук говорили о том, что он специально вернулся с работы пораньше. В детстве ее всегда поражал его элегантный вид и приятный запах, когда он брал ее на руки, чтобы усадить на колени. Со временем былая близость между ними исчезла — может быть, она сама виновата. И все же, хотя она в этом никогда бы не призналась, ей не хватало прежних отношений с отцом.

— Как дела? — спросил отец с приветливой улыбкой. Рядом с ним лежала белая коробка с красным атласным бантом.

— Лучше некуда, — язвительно ответила она. Ее саму воротило от того, каким голосом она это сказала.

— Ты, наверное, удивлена, что я поднялся к тебе, — продолжил отец, не обращая внимания на ее резкость.

— Мама рассказала тебе о сегодняшней вечеринке, — с готовностью заявила девочка, готовясь к длинной проповеди о том, что в ее состоянии неуместно и нежелательно ходить по вечеринкам. Отец специально принес подарок, чтобы подкупить ее, но она прекрасно знала его приемы и не собиралась поддаваться. Не могла.

Но отцу удалось ее удивить.

— Я полностью с тобой согласен. Ты должна пойти!

Что же случилось? Не верилось, что ей так запросто удалось получить заветное «да». Что-то не так, тут какой-то подвох или обман.

— Но ты ведь все равно встанешь на сторону мамы, да? — спросила она, стараясь разгадать, в чем дело.

— Вовсе нет, — покачал головой отец. — Тебе уже тринадцать, мы не можем постоянно указывать тебе, что делать и чего не делать, ты должна сама разбираться, как тебе лучше.

В глазах родителей она неожиданно повзрослела. Ей не верилось, а от одной мысли об этом хотелось рассмеяться.

— Значит, в коробке вечернее платье? — ехидно заметила она.

Отец пропустил ее реплику мимо ушей и принялся развязывать бант. Поднял крышку. В коробке лежали костыли цвета красный металлик.

— По-моему, это лучше, чем платье. А костыли сделали на нашей фабрике специально для тебя — эксклюзивная модель из углеродного волокна.

Девочка не могла прийти в себя от радости, а главное, от мысли о том, что отец на ее стороне. Так и хотелось сказать: «Папа, мне нужна твоя поддержка, твоя защита. Особенно теперь. Вот почему я написала твой номер на руках и ногах, прежде чем прыгнуть с моста». Хотелось рассказать, что она не горит желанием идти на вечеринку, но у нее просто нет выбора. Тянуло подбежать к нему и броситься на шею, как когда-то в детстве.

— Я поговорил с твоим ортопедом. Он сказал, что если ты сможешь сделать хотя бы десять шагов на костылях, то и дальше справишься.

Слова отца поразили девочку — ее словно окатили ледяной водой из ведра. Радость тут же угасла. Вот в чем подвох. Это испытание. С отцом всегда так. Отец заметил, как изменилось ее лицо, — теперь пришел его черед ухмыляться.

— Я попробую, — сказала девочка, думая только о том, что на вечеринке ей предстоит важная встреча, важнее всего на свете.

— Отлично, — подытожил отец и стал подготавливать площадку. Он поднялся с кровати, сдвинул стулья и коврик, убрал с дороги все препятствия. Затем взял с тумбочки белого плюшевого медведя, с которым дочь спала с раннего детства.

— Помню, как я купил его для тебя в Нью-Йорке. Тебе было всего два годика.

Медведя он купил в дорогом магазине «Шварц» и каждый раз обещал, что когда-нибудь они сходят туда вместе. Но «когда-нибудь» так и не наступило. А теперь уже слишком поздно. Отец посадил медведя метрах в пяти от коляски, а затем вытащил из коробки костыли и протянул девочке.

Она зафиксировала колеса блокираторами, чтобы коляска не откатилась назад, и поднялась. Нетвердо наступая на сломанную ногу и опираясь на здоровую, она пристроила костыли под мышками. Отец облокотился о стену, скрестил руки на груди и наблюдал за ней, точно судья за нелепым соревнованием. А девочка уставилась в стеклянные глазки медведя.

Опираясь на костыли, она сделала первый шажок.