Я был похоронен заживо. Записки дивизионного разведчика

Я дважды наблюдал этого генерала за подобным занятием, похожим скорее на бред. Первый раз – в районе Штаргарда: он с палкой в руке ходил по полю между наступающей пехотой и огневыми позициями батарей и всех попадавших ему под руку бил палкой и кричал «Вперед!», не разбирая, солдат это или офицер и какую задачу он выполняет. И второй раз – это было севернее Берлина. На мост через канал выстроилась длинная колонна машин, повозок, орудий и др. Солнце уже высоко. Жарко. Наш дивизион остановился в стороне, под деревьями. Генерал в седле мечется у переправы. Наводит порядок. Увязая по щиколотку в песке, к переправе подходит батальон пехоты. В шинелях. С пулеметами, винтовками и вещевыми мешками. Усталые и потные. Увидев подходящую пехоту, генерал бросается навстречу с криком: «Кто командир?» Из хвоста колонны выбегает офицер с погонами капитана. Такой же, как и солдаты, – в шинели с полами под ремень и потный. На ходу пытается отрапортовать, но генерал его не слушает. Кричит «Бегом, бегом!» и бьет капитана палкой между лопаток. Капитан тоже командует солдатам «Бегом!» и пытается бежать, но ни у него, ни у солдат бега не получается, ноги тонут в песке.

В офицерских кругах говорили, что генерал-майор, о котором идет речь, раньше командовал корпусом и имел звание генерал-лейтенанта, но он дважды своими неумелыми или преступными действиями уничтожал вверенные ему корпуса. За первый ему простили, а за второй понизили в звании и должности.

Прошло уже 45 лет, и теперь мы можем позволить себе обсуждать события тех дней, не опасаясь «соответствующих органов». Как-то при одной из встреч со своим сослуживцем, бывшим начальником связи нашего дивизиона гвардии капитаном Шило, вспоминая события тех дней, я довольно резко высказался в адрес командования нашего корпуса и армии, допускавших такие дикие выходки генерала (его фамилию я сознательно не называю[8]). На что Шило заявил, что если обращать внимание на такие мелочи, то как же тогда смотреть на действия нашего Верховного командования, так планировавшего и так проводившего операции? И, увлекшись этой темой, мы наперебой стали перечислять ставшие теперь известными нам операции, в которых гибли целые армии.

Начало войны. 1941 год. Подставлены под обух все войска Западного и Киевского военных округов. Только в плен сдано 3,5–4 млн человек. В том числе 24 генерала. А сколько погибло – никто никогда не узнает.

Вяземский «котел». Окружено четыре армии. Сколько погибло и пленено – нигде до сих пор не сообщается.

Харьковская операция – окружение трех армий.

Окружение и уничтожение Юго-Западного фронта вместе с командующим фронтом генералом армии Кирпоносом.

Разгром трех армий в районе Керчи в Крыму.

Уничтожение 2-й ударной армии на Волховском фронте.

Сдача таллиннской группировки наших войск.

Уничтожение флота при отходе из Таллинна.

Уничтожение кораблей Черноморского флота при попытке Ворошилова взять Крым флотом.

Это только часть крупных войсковых операций, проведенных нашими командующими, уровень военных знаний которых не выше, чем у ефрейтора. А сколько было таких, как взятие Зайцевой горы, где за одну отметку 43,7 метра положили 48 тысяч человек. Или деревня Попково под Сухиничами, где от огня противника и на 35-градусном морозе погибли три полка нашей дивизии. Или бессмысленная гибель полностью укомплектованной, переброшенной с Дальнего Востока дивизии на подступах к двум деревням по 25 домов в каждой, в районе тех же Сухинич. Сколько таких, как принято их называть, неудавшихся, а точнее, просто глупо, без расчета, разведки и знания дела проведенных? И кто командовал нами? Сталин – недоучка-семинарист, Ворошилов – слесарь, Жуков – старшина (вахмистр) – кавалерист, Буденный – вахмистр-кавалерист. Мехлис – секретарь Сталина.

Это вершина. А что было в полках, дивизиях и армиях, можно судить по тому, что наш полк начал войну, имея в своем составе только одного офицера с высшим образованием. Это был командир учебной батареи капитан Матвеев, который скоро стал командиром полка, а затем начальником артиллерии дивизии. И в полку не стало ни одного академика. Больше того, офицеры со средним военным образованием одни были назначены на высокие должности в другие части, другие выбыли по ранению или погибли, и почти весь офицерский состав был укомплектован молодежью, окончившей 3—6-месячные курсы, или назначенными на офицерские должности сержантами и солдатами, с присвоением им офицерских званий.