Я его убила. Истории женщин-серийных убийц, рассказанные ими самими

Я еще долго покупаю газеты, которые выходят в Ла-Порте, всякий раз с ужасом ожидая, что там будет написано о чистосердечном признании Рэя Ламфера. Он молчит из любви к той, кого больше не увидит. Поначалу его арестовывают по подозрению в умышленном поджоге, но потом Асле возвращается в город и разводит бурную деятельность. Вместе с работником, увивавшимся за Дженни, они откапывают труп его обожаемого брата, а затем и множество других тел. Газетчики буквально теряют рассудок от такой находки. Нет ни дня, чтобы кто-то не накропал статью об ужасной ферме Черной Вдовы. Это и немудрено, а вот то, что сын законника Рэй Ламфер так ничего и не рассказал, действительно поражает. Пожалуй, только о нем я и жалею. Я прошла мимо его любви, не поверив в то, что можно всерьез увлечься кем-то вроде меня. Наверное, все это к лучшему. По крайней мере, для него. Я оставила ему небольшой подарок в качестве благодарности за помощь, а заодно вознаградила Лиззи Смит, которая согласилась оказать мне услугу. Только через год я перестаю читать новости о Ла-Порте, а еще через пару месяцев публикую в местной газете объявление о поиске достойного жениха. 

* * *

Пожар стер все сколько-нибудь достойные изучения свидетельства о жизни Белль Ганнес. На пепелище были найдены трупы детей и останки обезглавленной женщины. По свидетельствам очевидцев, погибшая выглядела более крупной по сравнению с Ганнес, однако точного заключения так никто и не дал. Спустя какое-то время стали появляться новые слухи об исчезновении мужчин. Больше всего таких историй поступало из Нового Орлеана. Деньги и вещи, похищенные у женихов, бесследно исчезли, значит, преступнице удалось сбежать. Однако доподлинно неизвестно, действительно ли Черной Вдовой из Нового Орлеана была та самая Белль.

Ужасная история. Белль Ганнес – настоящее чудовище, верно? Или нет? На самом деле преступления, совершенные этой женщиной, впечатляют своими масштабами, количеством жертв, но не способом осуществления. Вплоть до середины ХХ века развод считался неприемлемым и даже аморальным, а вот вдовство не осуждалось. В строгом смысле слова черных вдов нельзя считать серийными убийцами, так как в их случае на первое место выходит жажда наживы при полном равнодушии к партнеру. Однако, как ярко иллюстрирует случай Ганнес, постепенно стремление вершить правосудие становится ведущим мотивом.

На сегодняшний день считается, что психопатия или расстройство личности являются врожденными. Излечить человека от себя самого нельзя, однако можно адаптировать его к существованию в социуме. В таком случае его жизнь практически не будет отличаться от жизни обычных людей, и никто из его близких не пострадает. Возможен и другой вариант. Если у человека с детства наблюдается ярко выраженная акцентуация характера, присутствуют давление социальных факторов и длящееся травмирующее событие, то расстройство личности может прогрессировать, разрушая не только ее саму, но и все вокруг.

Сложные условия сельской жизни, бедственное положение семьи, ранняя смерть матери и безразличие отца запустили в Белль процесс психопатизации. Изнасилование и предательство любимого человека, а также невозможность наказать его с помощью закона лишь ускорили этот процесс. Белль росла в патриархальном обществе, где смыслом жизни женщины были дети, но именно этой возможности ее лишили. В результате в ней зародилась безотчетная ненависть к мужчинам. Мы ненавидим тех, кого боимся. Белль боялась своих мужей, понимая, что те сильнее физически и имеют больше юридических прав. Это побуждало ее изо всех сил стараться подчинить их. Сознательно или нет, но она надеялась тем самым привязать их к себе, заставить любить на своих условиях. Но в униженном положении человек редко ведет себя достойно. Чем больше мужья зависели от нее, тем больше агрессии проявляли, а Белль только этого и ждала, чтобы оправдать свои действия перед самой собой. Она все сильнее отстранялась от людей. Ей было невыносимо жить по правилам мужчины, который к тому же зависел от нее в финансовом плане. Но того требовало общество, долго противостоять которому она была не в силах.

Белль прекрасно усвоила, как надлежит вести себя женщине, и нещадно эксплуатировала образ крепкой хозяйки, которой несвойственны сентиментальные чувства. Она знала о материнских обязанностях, но никаких чувств к детям, усыновленным под давлением обстоятельств, не испытывала. Если они начинали мешать ее игре, она просто избавлялась от них, как от старых игрушек. Безусловная любовь матери – миф, который давно развенчан. Женщина должна искренне хотеть детей, и только в этом случае со временем в ней рождается то, что принято называть материнской любовью. Белль лишь однажды действительно загорелась желанием завести ребенка, но мужчина, от которого она забеременела, не только отверг, но и предал ее. Другие дети в жизни Ганнес были лишь неизбежным раздражающим фактором, необходимостью, которая делала ее в глазах общества добропорядочной женщиной.