Я его убила. Истории женщин-серийных убийц, рассказанные ими самими

Семь долгих лет я пытаюсь заставить Мэдса хоть что-то делать и к чему-то стремиться, но ему ничего не хочется. Разве что обзавестись собственными детьми. По крайней мере, именно их отсутствие всегда становится его последним доводом в семейных скандалах. Не бывает настоящей семьи без детей, а значит, и я фальшивая жена. Его слова больно ранят, и я начинаю искать возможность усыновить ребенка. В окрестностях Чикаго, как и вблизи любого крупного города, открыты церковные приюты, где могут найти пристанище нерадивые матери, зачавшие вне брака или в результате изнасилования. Мне никогда не было жалко этих женщин. По большей части они сами виноваты во всех своих бедах. Им, очевидно, повезло больше, чем мне. Ведь они уже живут в Америке, да к тому же могут забеременеть вновь. Я задаюсь целью подыскать светлокожего малыша, похожего на нас с Мэдсом, чтобы соседи не болтали лишнего.

Случайно мне удается познакомиться с мужчиной, который собирается отдать свою новорожденную дочь в приют. Его жена смертельно больна, и он понимает, что не сумеет позаботиться о дочке. Я предлагаю свою помощь и навещаю умирающую. Несчастная женщина видит во мне будущую мать своей девочки, и через пару месяцев мы оформляем все бумаги. После этого Мэдсу больше нечего поставить мне в вину, и он соглашается потратить все наши накопления на открытие бакалейной лавки. Предполагается, что я возьму на себя заботу о Дженни, так зовут нашу приемную дочь, а Мэдс будет заправлять делами. Однако в супружеской жизни редко все идет так, как расписывает пастор. Мэдс увольняется со службы и целыми днями торчит дома, а я разрываюсь между хозяйством и лавкой. Всегда и везде требуется разрешение супруга. Рабочие, поставщики, покупатели – буквально все поголовно требуют от меня бумаги с его подписью. Мэдс чувствует свою власть и наслаждается этим. По мере того как растут наши долги, множится и моя ненависть к мужу, который только и делает, что вставляет мне палки в колеса. Ненависть гораздо чаще, чем любовь, становится взаимной.

Когда Дженни было восемь месяцев, ее мать смертельно заболела. Миссис Соренсен умоляла нас доверить воспитание ребенка ей. Моя жена сама передала малышку на руки Белль и взяла с нее клятву, что та будет заботиться о девочке, оберегать и растить как родную. Белль обещала все исполнить, уверив, что эта клятва для нее священна. Вскоре моя супруга скончалась. После того как мою девочку удочерили, я часто с ней виделся. Когда Белль приводила Дженни ко мне, та всегда была нарядно одета и выглядела счастливой.

Энтони Олсен, родной отец Дженни Ганнес

Однажды, разбирая счета, я замечаю несколько странных конвертов с печатью страховой компании. Согласно этим документам, мы ежемесячно отчисляем без малого десять долларов, хотя едва сводим концы с концами и не всегда можем позволить себе купить товар в собственной лавке.

– А если магазин сгорит? Ты думала, с чем мы останемся тогда?! – негодует Мэдс в тот вечер.

Оказывается, он без моего ведома застраховал на кругленькую сумму не только лавку, но и свою жизнь. Конечно, муженек просто развесил уши, когда агент вещал ему о выгодности этих трат, но чем больше он понимает, что его облапошили, тем ожесточеннее доказывает свою правоту.

– У нас же ребенок! – выкладываю я свой главный довод.

– Всего один ребенок, да и то не мой! Женщины по пятеро детей без мужа воспитывают, а ты жалуешься! – орет Мэдс.

В это мгновение я отчетливо понимаю, что этот размазня свинцовой гирей повис на моей шее. Ближе к четырем утра нужно отправляться в лавку. Я беру с собой Дженни, и мы вдвоем шагаем по пустынной улице, отворяем тяжелую дверь магазина и какое-то время разглядываем товары на полках. Когда предрассветная дымка начинает рассеиваться, я снимаю колбу с закопченной керосиновой лампы и «случайно» роняю ее на кучу тряпья, сваленного на полу. Огонь распространяется в считаные секунды. Мы с Дженни пару мгновений наблюдаем за тем, как пламя беспощадно уничтожает все, что было создано за годы моего труда, и выбегаем прочь, заслышав звон пожарного экипажа.

Раз уж мы так долго платили по страховке, пора бы и компании немного раскошелиться. Впрочем, как я и ожидала, эти деляги не спешат выдавать нам компенсацию и даже учиняют судебное разбирательство, но мы выигрываем дело. Когда вспыхнул пожар, внутри были только мы с Дженни, а какой спрос с женщины и ребенка?