Я говорил, что люблю тебя?

Не успела я толком переступить через порог, как ко мне подлетела обрадованная Гуччи. С высунутым языком она радостно прыгала на меня, лапы на деревянном полу то и дело разъезжались в стороны. Потянувшись, я потрепала Гуччи за ушами, и собака завилась у ног, с довольным фырканьем тыкаясь в меня носом. Это была красивейшая немецкая овчарка. Оказалось, что прошлым летом мама не шутила, когда предложила мне завести собаку, и, вернувшись домой в Портленд, я обнаружила там носящегося повсюду щенка. Мама уже выбрала для него имя. Как-то раз она призналась, что назвала щенка Гуччи с мыслью, что с таким именем ему легче будет прижиться в Лос-Анджелесе. Я даже не сразу поняла.

Как раз в то время, когда мама раздумывала, стоит ли нам сюда переезжать, в Медицинском центре Святого Джона – больнице, находящейся прямо в центре Санта-Моники – появилась работа. Правда, само по себе это пока ничего не означало, но когда маму туда взяли, это точно можно было считать перстом судьбы. Зарплата здесь оказалась выше и смены удобнее, поэтому мама стала меньше уставать. Теперь она постоянно улыбается, и я даже знаю почему. Все как-то сошлось вместе: Джек, новая работа, Гуччи. Переезд явно пошел маме на пользу.

– Надеюсь, ты будешь есть спагетти с фрикадельками? Пока больше ничего нет, – входя в гостиную, выдохнула запыхавшаяся мама. Она уже сняла белый халат, но волосы еще были собраны в аккуратный пучок. Завидев маму, Гуччи радостно прыгнула на нее. Мамины глаза засветились улыбкой.

– Она сегодня скачет, как ненормальная, – сказала я, кивая на собаку, которая в этот момент пыталась лизнуть слюнявым языком маму прямо в лицо. – Ты утром с ней гуляла?

– Нет. Я поздно вернулась с пробежки, – призналась мама и стала стряхивать с брюк собачью шерсть. Потом, закатывая рукава, кивнула на поводок, висящий на входной двери. – Может, выведешь ее? А я пока приготовлю обед.

Я согласилась. Погода была отличной, я все равно ничего не делала. К тому же мне хотелось кое-кого увидеть. Оставив маму готовить, я взяла Гуччи на поводок и отправилась с ней на прогулку. Наша сильная и энергичная собака буквально тащила меня за собой. Как-то раз я попыталась взять ее на пробежку, но спустя уже несколько минут поняла, что задыхаюсь, не в состоянии ее сдерживать. Пришлось повернуть обратно домой, пока я совсем не обессилела.

За десять минут мы добрались до первого пункта назначения: дома Дина. Вместо того чтобы просто войти, я решила немножко подурачиться и, достав телефон, набрала его номер. Слушая монотонные гудки, я смотрела на окно его спальни.

– Иден? – отозвался Дин.

– Выходи! Гуччи хочет тебя видеть.

Услышав свое имя, собака навострила уши и взглянула на меня огромными блестящими глазами.

Дин ласково засмеялся в трубку; хотя я слышала его смех буквально вчера, когда мы ходили в кино, все равно уже по нему соскучилась. Думаю, этого смеха мне всегда будет мало.

– Бегу, – ответил Дин и отключился.

Убрав телефон в карман, я потрепала Гуччи по голове.

– Ну что, хорошо мы с тобой придумали?

Гуччи села возле меня на лужайку и завиляла хвостом. Мы стали ждать, когда появится Дин. Капельки пота щекотали мне лоб.

Дверь распахнулась, Дин вышел из дома и, хлопая себя по бедру, что есть мочи завопил:

– Гуччи!

Он знал, что я терпеть не могу, когда он так делает, потому что Гуччи бросалась к нему, я не успевала выпустить поводок, и собака чуть ли не выдергивала мне руку. Я дала собаке волю, она рванула по лужайке к Дину и, с разбегу на него наскочив, оттолкнула на пару шагов назад.

– Ты, вообще-то, с кем сейчас встречаешься? – крикнула я. Услышав меня, Дин криво ухмыльнулся и, подобрав с земли поводок, направился ко мне. – Со мной или с собакой?

– Конечно, с тобой! – Он обнял меня свободной рукой за талию, притянул к себе и поцеловал. Его поцелуи всегда были очень нежными и глубокими, а между поцелуями он улыбался. Вот и сейчас его губы растянулись в добродушной улыбке. – Ты гораздо лучше целуешься, чем Гуччи. Уж поверь!

Я рассмеялась. Отступив назад, Дин передал мне поводок.

– Я бы расстроилась, если бы ты сказал, что Гуччи делает это лучше меня.

За спиной Дина в дверном проеме показался его отец, Хью, и приветливо помахал мне рукой. На нем был засаленный темно-синий комбинезон, что означало, что он закончил работать не более пятнадцати минут назад. Хью владел гаражом, и Дин после окончания школы хотел поработать с отцом. Он решил воспользоваться так называемым пропущенным годом: промежуточным периодом между окончанием школы и поступлением в университет, и я радовалась тому, что он останется в Санта-Монике, пока я не закончу школу.

– Так я зайду к тебе попозже? – спросил Дин.

– Естественно. – По вторникам мама с Джеком обычно уходили, освобождая место для нас. Мама даже переименовала вторники в «динники».