Я говорил, что люблю тебя?

– Так трогательно видеть вас всех сегодня здесь, несмотря на паршивую погоду, – сказал он, добродушно усмехаясь. – Но еще более трогательно то, что вы пришли сюда, чтобы услышать нас. Сейчас мы исполним мою любимую композицию из второго альбома. – Толпа оживилась, гадая, что же это за песня. Дин, закусив губу, не сводил со сцены глаз. – Мы написали ее несколько лет назад. Вообще-то, история появления этой песни на свет довольно любопытна. – Солист вытер тыльной стороной ладони пот со лба, склонил голову и, опустив глаза, начал ходить взад-вперед по сцене. – Был у меня один приятель… Назовем его Бобби. Так вот, Бобби был чертовски хорошим парнем. Мы вместе учились в университете и жили в одной общаге. Бобби изучал юриспруденцию. И знаете, он чертовски ненавидел свою специальность. Он хотел заниматься музыкальным театром, а погряз в изучении закона. Почему? Да потому что наше общество – кусок дерьма. – Солист покачал головой и ненадолго умолк. – Чтобы получить диплом юриста, Бобби прошел через сущий ад. Четыре года жизни он пустил псу под хвост, потому что это его совершенно не интересовало. Зато над интересующей его темой все смеялись. И знаете, что Бобби сейчас чувствует? Он в ярости оттого, что погряз в этой чертовой юриспруденции. Поэтому посылайте на фиг все, что думают другие, слушайте только себя. Если вы гей – значит, мать вашу, так тому и быть! Любите это в себе! Если вы задумали открыть москательную лавку – открывайте эту чертову лавку. Не сдерживайте своих истинных желаний… Для тех, кто еще не догадался – «Holding Back». Tanto amore. Много любви.

Эта песня мне очень нравилась, я понимала, что́ она призвана донести до зрителя. Но послушав, насколько откровенно и по существу общается с публикой солист, я еще больше оценила всю глубину их текстов. Чертовски много в песнях группы было про меня. Особенно в этой, потому что она постоянно возвращала меня к мысли, правильно ли я поступила. Может, пора уже кинуться домой и сказать Тайлеру, что я совершила страшную ошибку и что на самом деле я хочу, чтобы мы были вместе? Впрочем, в глубине души я все-таки была уверена, что мы обязаны сдержаться. Другого выбора просто нет. Слезы снова подступили к глазам. Сладостно-горькие слезы.

Хотя сердце пронзила внезапная боль, я, закусив губу, заставила себя смотреть на сцену. Послышались гитарные переборы, к ним присоединилась бас-гитара, потом барабан, и, наконец, зазвучал голос. Вскоре песня заполнила все окружающее пространство. Музыка проникала в каждую клеточку, по коже побежали мурашки, волоски встали дыбом.

И тут я почувствовала, как Дин берет меня за руку.

Этого я совсем не ожидала. Рука Дина была очень теплой; крепко сжав мою ладонь, он стал нежно поглаживать пальцем кожу. И я не убрала руки. Отчасти потому, что это застало меня врасплох, и я просто не понимала, что думать, а отчасти потому, что от его прикосновения мне стало очень спокойно. Рядом с Дином мне всегда было спокойно. А сейчас я нуждалась в спокойствии как никогда.

Позже я украдкой взглянула на Дина. Он пристально смотрел на сцену и в такт барабанам покачивал головой. Но что гораздо важнее – он улыбался.

Эпилог

Спустя десять месяцев

Если бы год назад мне сказали, что я буду заканчивать одиннадцатый класс в Санта-Монике, а не в Портленде, я бы ни за что не поверила. Просто посмеялась бы, и все. И тем не менее я здесь: запихнула в шкафчик учебники по морской биологии и, порывшись, извлекла из него ключи от машины. Из другого конца коридора ко мне, кружась, подошла Рейчел.

– Вот и еще один день прошел! – Она радостно подняла руку и помахала у меня перед лицом двумя пальцами. Вчера пальцев было три, позавчера – четыре. – Всего два дня до окончания школы!

– Ага, для тебя, – проворчала я, притворяясь раздраженной, а потом закатила глаза и рассмеялась. Обратный отсчет дней Рейчел начала почти с Рождества и уже несколько раз меняла планы относительно того, как будет подбрасывать в воздух свою академическую шапочку, поэтому я смотрела на нее снисходительно, хотя сама мысль, что она уже заканчивает школу, мне страшно не нравилась. – Когда уедешь в университет, вспоминай иногда о подруге, оставшейся здесь.

– Ты наша малышка!.. – заворковала Рейчел и, протянув руку, легонько похлопала меня по голове. Увернувшись, я отступила в сторону и, послав ей убийственный взгляд, быстро осмотрелась – не видел ли нас кто. Рейчел хихикнула и, невинно сложив губки, сказала: – Ты уж позаботься о том, чтобы память о нас продолжала жить в этих стенах. Я хочу, чтобы ты увековечила мое имя, написав его на каждой туалетной кабинке. Чтобы еще как минимум лет пять люди помнили, что я ходила по этим коридорам.

– К сожалению, всем будет плевать. – Я закрыла шкафчик. Рейчел шутливо шлепнула меня по руке, однако потом смех ее неожиданно стих, и губы застыли в несуразной полуулыбке. Вздохнув, я задала стандартный вопрос, хотя ответ на него прекрасно знала: – Тиффани идет?