Я говорил, что скучал по тебе?

– Точно так же, как ты прячешься от своих, – парирую я, чувствуя необходимость защитить Тайлера. – Ты ушел от мамы, потому что даже не захотел попробовать все наладить. Ты избегаешь меня, потому что тебе легче меня ненавидеть, чем принять такой, какая я есть.

Я возмущенно вскидываю руки:

– Сколько можно тебе говорить, что Тайлер стал совсем другим! Когда я его впервые встретила, он показался мне ужасно неприятным. Мне не нравилось, что он делает со своей жизнью. Если бы он продолжал в том же духе, я бы никогда его не полюбила.

– Хм… – кривит губы отец, – а теперь ты снова его любишь, хотя уверяла меня, что все кончено.

– Он бросил меня, уехал и даже не сказал куда. Я действительно на него дико злилась. Однако потом, когда он все объяснил, я поняла, что у него не было иного выхода. И простила Тайлера.

Я замолкаю, чувствуя, что должна сказать еще что-то, причем сейчас.

– Наверное, Элла тебе сообщила, – бормочу я, ломая пальцы и не осмеливаясь взглянуть отцу в глаза, – мы опять встречаемся. Я переезжаю в Портленд и перевожусь в местный университет.

– Здорово! – саркастично замечает отец.

– Да, здорово, – отвечаю я, – потому что я счастлива. Разве ты не хочешь, чтобы я была счастлива? Я счастлива, довольна и живу, как считаю нужным.

– Да, я хочу, чтобы ты была счастлива, – говорит отец более мягким и спокойным тоном. – Просто считаю, что ты не можешь быть счастливой с Тайлером.

– С чего ты взял, пап? Мне лучше знать, с кем я счастлива, а с кем нет.

Я глубоко вздыхаю и собираюсь с мыслями, выдвигаю стул и сажусь напротив отца. Спокойствие, напоминаю себе я. Злость не поможет.

– Пожалуйста, выслушай меня. Тайлер изменился. Такое случается. Бывает, что люди меняются к лучшему. Он бросил наркотики, поборол свою озлобленность, научился держать себя в руках. Он оптимистичен, заботлив и рассудителен. Он снимает квартиру, работает, открыл молодежный клуб. Он даже был у психиатра и начал общаться со своим отцом, о чем и рассказывает сейчас Элле.

Отец недоверчиво распахивает глаза. Все, о чем я говорю, не похоже на Тайлера.

– А главное, он меня очень любит. И никогда не сделает мне больно.

– Молодежный клуб? – переспрашивает отец.

– Да. Помогает подросткам, которые сталкиваются с такими же трудностями, как он сам. – Мои губы невольно растягиваются в улыбке, потому что я горжусь Тайлером. – И не надо утверждать, что он не знает, что делает, потому что он очень даже хорошо знает и полностью изменил свою жизнь.

Папа долго молчит, оглядывая кухню.

– Если так, то стоит дать ему шанс.

«Кажется, лед тронулся», – проносится у меня в голове. Нет, конечно, не факт, что мои отношения с отцом потеплеют. Пока мы не поймем, почему отдалились друг от друга, ничего не изменится. Хорошо, что теперь отец начнет лучше относиться к Тайлеру, но этого недостаточно.

– Ты невзлюбил меня еще до того, как узнал о нас с Тайлером. Тебе словно не нравилось, что я твоя дочь. Как получается, что ты прекрасный отец для Джейми, для Чейза, только не для меня? – Мой голос дрожит от обиды и боли. – За что ты меня ненавидишь?

Отец снова тяжело вздыхает. Огонь в его глазах потух, на лице появляется виноватое выражение.

– Ты не права. Я тебя не ненавижу.

– А что же это, если не ненависть? – спрашиваю я, чувствуя, что могу расплакаться. Я не ожидала, что он меня выслушает, однако сейчас, когда он ответил, я понимаю, как сильно мы опоздали с этим разговором. Нам давно следовало все прояснить. – На любовь точно не похоже.

– Я не знаю, – говорит отец, опустив голову и уставившись в пол, словно ему стыдно и он понимает, что вел себя как последний мерзавец.

– Нет, скажи, – требую я срывающимся голосом. – Скажи, почему ты так себя ведешь?

– Да потому, что ты приняла сторону своей матери, Иден! – взрывается он, вскочив со стула.

Отец тяжело дышит и покраснел, как будто его сейчас хватит удар.

Я растерянно моргаю:

– Что?

– Когда я развелся с твоей матерью, – медленно говорит отец, – ты встала на ее сторону. Я автоматически стал для тебя плохим. Мы с твоей мамой… ссорились, потому что не сошлись характерами и по-разному смотрели на жизнь. Мы ругались не потому, что я был негодяем; несправедливо винить во всем меня, мы просто не подходили друг другу. Конечно, ты была еще совсем ребенком, но каждый раз, когда мы ссорились, ты садилась возле мамы и смотрела на меня с осуждением и злостью, даже если инициатором ссоры была она. Я тоже прошел через ад, Иден, не только твоя мамочка.

От удивления у меня пропадает дар речи. Не задумываясь о его чувствах, я не подозревала, что и сама виновата. Я с детства верила, что родители развелись из-за отца, хотя в глубине души понимала, что они просто разлюбили друг друга. Проще было найти злодея.

– Я виноват, что ушел, не попрощавшись, – продолжает отец уже спокойнее. – Но я боялся, что наши бесконечные ссоры… В общем, я ушел из-за тебя, Иден. Ты достойна большего, чем разъяренные, вечно ссорящиеся родители, готовые вцепиться друг другу в глотку.

– Ты… ты ведь ни разу не позвонил…