Я говорил, что скучал по тебе?

– Пап, – я поворачиваюсь к стоящему передо мной человеку. У меня болит в груди. Он мой отец, я должна чувствовать к нему любовь, но я ее не чувствую. – Нам надо поговорить. По-настоящему.

– Мне не о чем с тобой разговаривать.

– Очень жаль, потому что я многое хочу тебе сказать.

Я поворачиваюсь к дому и иду к двери. Он издает тяжелый стон и неохотно следует за мной – понял, что от разговора не уйти.

Мы молча заходим в гостиную. На краешке дивана сидит Чейз, нервно теребя руки.

– Привет, а где мама с Тайлером?

– В кабинете.

– А Джейми?

– Тоже там.

У Чейза грустный вид, словно ему отчаянно хочется принимать участие в событиях, а его постоянно выпроваживают, считая маленьким. Он ничего не знает о трагическом прошлом семьи. Элла всегда считала, что правда повредит ему сильнее, чем ложь.

– Вы собираетесь скандалить? – спрашивает он. – Не надо, я устал от скандалов. Давайте лучше поедем все вместе во Флориду.

– Мы не будем скандалить. – Я намерена быть спокойной и собранной, хотя могу взорваться, если отец выведет меня из себя. – Мы хотим поговорить и кое-что решить.

– А потом мы с мамой отвезем тебя и Джейми во Флориду, – неожиданно мягко добавляет отец, улыбаясь Чейзу.

Это злит меня еще больше. Как он может быть таким добрым с Джейми и Чейзом и так ненавидеть нас с Тайлером? Они даже не его дети! Я – его дочь!

Чейз от радости чуть не падает с дивана. Он бредит солнечным штатом с самого Рождества. Его лицо озаряется восторженной улыбкой.

– Правда?

– Обязательно поедем, – кивает отец. – Но только если ты сейчас побудешь здесь и дашь мне спокойно поговорить с Иден. Договорились, приятель?

Чейз энергично кивает, находит пульт и включает телевизор. Потом усаживается на диван, стараясь сделать вид, что страшно увлечен происходящим на экране и не обращает на нас никакого внимания.

Мы выходим из гостиной, и я смотрю на отца. Улыбка пропала, на его лице вновь застыла недовольная гримаса.

– На кухню? – предлагаю я.

Не хочется идти наверх, чтобы не отвлекать Тайлера с Эллой.

В кухне отец останавливается с другой стороны стола, опирается руками о столешницу и нетерпеливо барабанит по ней пальцами, выжидающе глядя на меня.

– Садись, – прошу я.

Я хочу контролировать ситуацию, а это нелегко, когда такая махина нависает над головой.

– Не буду садиться, – отказывается он.

– Садись, – повторяю я.

Его удивляет твердость в моем голосе. Я полна решимости, и, видимо, он это чувствует, потому что сдается – испустив тяжелый вздох, выдвигает стул и садится, принимая свою любимую позу.

– Ладно, Иден, что ты хотела?

Я изучаю выражение его лица. Теперь, когда с нами нет Тайлера, отец заметно спокойнее, хотя в глазах сквозит раздражение. Я не понимаю, как мы до этого дошли. Когда-то мы были неразлейвода. Он казался мне лучшим папой на свете. Я считала дни до его выходных, потому что знала: он уже придумал что-нибудь интересное. Сейчас все изменилось. Моя поездка в Санта-Монику три года назад должна была помирить нас, а получилось все наоборот.

– Почему у нас все так тупо? – только и могу сказать я.

Наступает неловкое молчание. Наверное, это накапливалось годами. Сложно определить главную причину, а отец, похоже, никогда и не задумывался, потому что он лишь бросает:

– Сама знаешь почему.

– Нет, не знаю. Скажи!

Он не отвечает, уставившись в пол, потирает подбородок.

– Иден, зачем ты приехала? – наконец вскидывает он голову.

– Я приехала, потому что у меня есть папа, с которым я практически не общаюсь.

В отличие от него, я очень много думала об этом последние дни. Я подготовилась к этому разговору, мысленно расписала все по пунктам и разложила по полочкам.

– Я не хочу, чтобы так продолжалось, не хочу, чтобы мы ссорились, едва попадаем в одну комнату. Я хочу общаться с тобой, но не могу, пока ты будешь ко мне так относиться. Я – твоя дочь. Ты должен поддерживать меня, а не смешивать с грязью, даже если мои решения кажутся тебе неправильными. Ты должен быть на моей стороне.

– Иден…

– Нет, – перебиваю я, – выслушай меня. Наша семья буквально рассыпается, и ты это знаешь. Мы все знаем. Ты утверждаешь, что во всем виноваты мы с Тайлером. На самом деле проблема не в нас. Причина – в тебе. Это ты натворил. Твоя злость разрывает нас на куски, хотя тебе не на что злиться. Мы старались быть честными и все рассказали. Ты хоть понимаешь, как трудно было это сделать? А ты… ты все испортил. Мы надеялись, что ты подумаешь, попытаешься принять, пусть не сразу, постепенно. Почему ты против наших отношений? Почему в тебе столько ненависти?

Я начала говорить спокойно, однако постепенно вхожу в раж. К концу этой импровизированной речи мне не хватает дыхания, пульс учащается, сердце выскакивает из груди. Мне нужны ответы. Мне нужна правда – единственное, что может нас спасти.

– Хорошо, – говорит он, – забудем, что вы сводные брат и сестра. Это я еще мог бы пережить. Но как смириться с тем, что моя дочь связалась с каким-то хулиганом? Вот Дин мне нравился, он хороший парень и прекрасно к тебе относился. Но Тайлер?! – Отец гневно трясет головой. – Тайлер только и знает, что прятаться от своих проблем.