Я грустью измеряю жизнь

Я не понимаю, как это произошло, но вдруг появился будто разгон, словно какой-то механизм вытолкнул меня, поднял на большую, тревожную высоту. Я не видел, не осязал своё тело, но в то же время чувствовал себя в нём, и какой-то как бы прежний центр сознания определял существование моего «Я».

Я видел непривычную высоту, в которой я как бы завис, инстинктивно испытывал боязнь её, в том плане что если упаду, то будет конец мне. И вдруг всё это ушло, я понял, что вниз я не упаду, и от этого мне стало не легче.

Я с грустной печалью посмотрел вниз на видимую поверхность земли и ещё видимые на ней фигуры жены, дочери, внука. Они, козырьком ладони обрамив свои глаза, тревожно всматривались вверх, и я не знаю, видели ли они меня, но мне кажется, что они этого очень хотели.

Я же видел, чувствовал их ясно, отчётливо, и было мне от этого ещё печальнее, потому что я понимал, что я сейчас оторвусь от них в неизвестную высоту навсегда.

***

Стою в очереди в магазине. Впереди меня перед прилавком отоваривается пара монахов, принадлежность коих к церкви определялась одеждой их и внешностью: длиннополые чёрные рясы, чёрные же и камилавки, бороды, усы и длинные волосы. Заказывал товар высокий и, надо полагать, старший собрат с более жёсткими волосами и бородой.

Никакого внимания на светскую публику магазина он не обращал. Он всецело хотел угодить младшему собрату, меньшего роста, субтильному, с жидкими светлыми волосами и бородёнкой. Из-под головного убора у него выбивались кудели и едва прикрывали бело-розовую кожу щёк и по-детски незащищённую шею.

Старший протягивал руку к витрине и угодливо, в то же время навязчиво предлагал, мол, давай возьмём вот это и это.

Они взяли печень трески, ветчину, сыр, какие-то сладости. Напоследок старший предложил взять вина, но младший болезненно скривил лицо и сказал, что оно горькое, старший же убедительно указал, что он уже пил это вино, оно хорошее, густое. Младший нерешительно согласился, и они наконец взяли это вино, причём старший попросил продавщицу выдать на вино чек.

Вот это было для меня и непонятно. Они набрали много дорогих продуктов, всё это стоило немалых денег, но чек не просили, вернее, старший не просил, а вино вышло как бы отдельной статьёй, видимо предусмотренное церковью. Они уложили продукты и вино в большие пакеты, и старший как бы напоследок широко провёл рукой в сторону прилавка:

— Может, ещё что-нибудь взять?

Младший застенчиво улыбнулся и тихо попросил:

— Если можно, то сладенькой водицы.

***

В детстве, лет в 9—10, приснился мне яркий по видению и переживанию сон. Я двигаюсь в каком-то проходе наподобие большой трубы. Поворачиваю голову в правую сторону и вижу, что в противоположном направлении движется какой-то старик. Он тоже повернул голову в мою сторону, и покамест мы смещались относительно друг друга, мы пристально удивлённо вглядывались друг в друга.

В моём понимании он был уже преклонного возраста: седые волосы, борода, усы и как будто усталое лицо. Лицом он мне кого-то напоминал, словно он был близким человеком, но я его не смог ни с кем отождествить. Вдруг я вижу, что он как будто узнал меня и хотел что-то предпринять, но движение, не зависящее от нас, повлекло нас в разные стороны, и я его уже не смог больше видеть.

Утром я рассказал про сон матери и настойчиво выспрашивал её про нашу родню, носил ли кто усы и бороду, но в то время носить их было не принято, о чём мать меня и уведомила.

Через довольно-таки продолжительное время, когда я уже забыл об этом сновидении, я снова во сне повстречался с тем стариком. Мы снова смещались относительно друг друга в том же переходе, но он уже смотрел на меня узнавающе, тепло. Когда мы уже поравнялись, он подмигнул мне по-свойски, потом приподнял в приветствии правую руку, и вот в таком положении он скрылся из моих глаз. Помимо воли у меня появилась улыбка, и утром мать мне сказала, что я во сне улыбался, значит, я буду счастливым.

Я вспомнил давешние детские сны, потому что этой ночью мне приснился сон, яркий по видению и переживанию. Я двигаюсь в каком-то проходе или переходе, поворачиваю голову вправо и вижу, что с противоположной стороны движения смотрит на меня в каком-то изумлении мальчик лет 9—10. Щуплый, большая голова, коротко стриженные волосы и широко раскрытые светлые глаза. Он показался мне знакомым, и только после просыпания я понял, что это был я из далёкого моего детства. Некоторые учёные утверждают, что в сновидениях мозг прокручивает будущие вероятностные ситуации. Если это обстоит так, то я предполагаю, что мне предстоит ещё одна встреча в переходе, и я знаю, что я при этом буду делать.

***

Выхожу из дома. Раннее утро. На скамье у края спортивной площадки сопряжённая пара явно бомжистого вида. Лица одутловатые, синюшные, у неё выделяется синим пятном заплывший глаз, у него исцарапанное лицо. Я уже было прошёл мимо, но что-то меня остановило, я бы даже сказал очаровало.