Я и мои истинные

— Окаменелость ты, а не раритет, — возмутилась я, и в этот момент моя мать стала шевелиться. На что Вэнь Ла отреагировал молниеносно и филигранно — воспользовавшись все той же боевой сковородкой. Торговец на козлах ощутимо вздрогнул. — Во имя предтеч, не сделай ей сотрясение. Она нужна нам живой.

— Она заслужила. А ты… что ж, если настаиваешь, мы можем попробовать расстаться. Хочешь? — и красноречиво кивнул на грудь Тиамат. — Уй, как тут все плохо. Теперь понятно, почему она никогда не снимала лиф — кожа аж черная.

— Думаешь, меня получится шантажировать? — хмыкнула я, смягчаясь.

— Нет, что ты! Я лишь хочу намекнуть, что наш союз принесет больше пользы, чем вражда. Я не хочу провести вечность в одиночестве. Тебе нужен кто-то, мало заинтересованный в твоем теле, зато ценящий твой ум и… упорство. Можешь не рожать мне детенышей. Это подождет, тем более, после драконят нужно время для восстановления, — Вэнь прямо лучился гордостью. — Дома я почти не бываю. Просто жди моего возвращения, и этого будет достаточно для мирного сосуществования.

— А взамен?

— Вечность, женушка. Женщины цилиней не болеют и не покрываются морщинами. Поверь, учитывая величину твоей семьи, такой как я будет очень даже к месту, — Мне самодовольно подмигнули фиолетовым, точно драгоценный аметист, глазом. Фиралис негромко кашлянул и добавил:

— Я из семьи торговцев. Это хорошая сделка, госпожа.

Я нахохлилась в коконе из плаща. Вытянула руки и, когда красавчики расслабились, коварно ущипнула их обоих за щеки.

— Дома поговорим. Особенно о тебе, Фир, и твоих мотивах силой привести меня к счастью!

Во дворец заходили с тяжелым сердцем. Почти полсотни вооруженных гвардейцев императора окружили нас и после тщательного обнюхивания, заменявшего допрос, повели мимо разрушенных зданий. Было тихо. Даже глядеть на темную пульсирующую метку не нужно — и так ясно.

Он победил.

Я приблизилась к Каину — избитому, окровавленному, опирающемуся на плечо такого же Аттиса. Невольно подумала: «Если бы мы избавились от него, смог бы мой муж победить?» Тело их отца преграждало сразу несколько дорожек в паре метров от ворот.

— Вы живы! — выдохнул Аттис. — А мы уже послали отряд и собирались…

Каин, не дав договорить, оттолкнул его с пути и сковал меня в объятьях. Вокруг суетились фениксы. Харрук с Кориандром бежали к нам через разрушенный атриум… А я продолжала смотреть на Баргула.

Это была страшная битва. Обрывки ее заполняли мой разум, отзываясь горечью.

«Если бы не привязка к цилиню — мы бы не выдержали. Он был словно труп… Ни страха, ни боли. Мертвец, готовый на все ради своих целей» — холодные пальцы зарылись в мои волосы. — «Я… не хочу стать таким»

И не станешь.

Я зажмурилась, теснее переплетаясь с мужем руками и ногами.

Покойся с миром, несчастная душа. Моя мать не смогла бы вернуть твою жену, но, возможно, я надеюсь, в ином мире вы снова встретитесь и полюбите друг друга…

62

Навалилась ватная усталость, будто я целый день разгружала вагоны с углем. Хотя общение с некоторыми родственниками вполне можно прировнять к тяжелому физическому труду. После того, как меня тщательно осмотрел Кори, мы с Лирой уединились во дворце тишины. Вокруг нашей беседки — крохотного строения из белоснежной древесины — носились мои дети. Каким-то чудом никто не пострадал.

И я уже знала, кого нужно благодарить. Гаверию. Старая драконица не просто закрыла своим немаленьким телом детскую, но и умудрилась удержать стены от обвала.

— Долг возвращен, — сдержанно сказала она, когда мы пересеклись в коридоре. — Ты спасла моего внука. Я спасла твое потомство.

Удивительно. Она даже не захотела принять мою благодарность, лишь горестно покачала головой и сказала, что нужна сыну. Необходимо организовать похороны.

— Бедные мальчики, — вздохнула Лира, покачивая слинг с яйцом. — Пережить такое. У нас с Аттисом хоть и нет этой самой мысленной связи, но я могу представить, как ему тяжко. А что Каин?

— Нормально.

— Как… это?

Я пожала плечами, как бы подтверждая — сама удивлена.

— Он никогда не скорбел по родителям. Тот дракон, что умер от его когтей, был для Каина, как для меня Тиамат. Странным далеким обрывком прошлого. Я чувствую его усталость, облегчение… но не горечь. Единственная семья, которую он признавал и хотел, это наша с ним.

— Значит, вы в порядке? — Лисичка не хотела показывать мне свое желание сбежать к мужчине, чью любовь она, наконец, завоевала. Так что я сама подтолкнула ее к выходу:

— Это был не самый трудный день в нашей жизни, уж поверь. Сходи к Аттису, а я посмотрю за яйцом.

Взяв шелковистый узелок в руки, проводила верную подругу взглядом, и когда та упорхнула наружу, раздвинула ткань пальцами. Коснулась теплой шероховатой скорлупы. Все закончилось не так, как рассчитывала моя мать. Каин увидел, к чему может привести потеря истинной пары, сколько боли и безумия вырывается наружу, сжигая все на своем пути. Но то, что должно было сделать моего проклятого уязвимым, привело к обратной реакции.

Он понял меня. Понял, кем хочет быть.