Я люблю дракона

Где-то там вдали я не увидела, но почувствовала полет черного дракона. Сердце забилось в безумной надежде, но это была даже не надежда, а уверенность — он жив! Не знаю, каким чудом, но он жив! Сколько еще козырей спрятано в рукавах моей пары? Надеюсь, бесконечное количество! Я невольно улыбнулась и вновь расплакалась, только теперь слезы текли непроизвольно, а горло больше не сдавливал озноб.

— Лео!

Этот оклик матери привел меня в чувства повторно. Я утерла тыльной стороной ладони слезы и внимательно посмотрела на родительницу. Я не могла увидеть в ей чувства, все сковала безразличная маска бывшей королевы, отвергнутой и ненужной.

— Где их величества?

Теперь мой мозг заработал на сто процентов, когда я поняла, что Ордарион жив. Но страх еще не ушел, ведь я не видела собственными глазами свою пару, лишь чувствовала его, а это не одно и то же.

Мама молчала. О господи! Ордарион покинул дворец, а в это время здесь было слишком много людей, которые желали переворота. И у каждого есть свои мотивы. Каждый хочет власти. Мы покинули эпицентр боевых действий. Ночь цветения огнецвета. Разве можно придумать время более подходящее для государственного переворота?

— Ты убила их…

— Не переживай, — едко ответила она, будто действительно ревновала. — Твоя несостоявшаяся свекровь еще жива, поэтому ты даже можешь попрощаться с ней.

— Я не могу поверить, что ты моя мать!

— А я не могу поверить, что ты так просто предала меня! — воскликнула мама. — Меня достаточно бросали в этой жизни, заменяли на других, но ты… ты моя дочь! Как ты могла?!

— Да ты готовила меня на участь игрушки!

— Я хотела тебе счастья!

— Ой ли?! Сейчас уже можешь не притворяться! И знаешь что? Все смерти, произошедшие этой ночью, будут на твоей совести. И ты ответишь за каждое злодеяние.

— Какие пафосные речи! — рассмеялась Еванжелика. — Вот только знаешь что, моя дорогая? Ты станешь королевой, а я — регентом. И уже потом посмотрим, что можно сделать с нашим положением. Ты еще будешь мне благодарна.

— Благодарна? — усмехнулась я. Мне нужно потянуть время. Что будет, когда вернется Ордарион? Не знаю, но хочу верить, что всё обязательно наладится. — За что я могу быть тебе благодарна? Ты дала мне жизнь и сама же разрушила её.

Мама хотела ответить, но не успела. Двери отворились, и в покои вошел глава Северных ветров. Он склонил голову, но передо мной. Я усмехнулась.

— Вы же вроде хотели счастья для меня. Что изменилось с тех пор?

— Ничего, Леоника, — грустно улыбнулся мужчина, — я всё так же хочу тебе счастья, только вот… во главе нашего государства должен стоять истинный наследник, а не сильный маг, которого усыновили, лишь бы сохранить род.

И тут я поняла всё. Во всем виновата я. Мои неосторожные слова, моё доверие к матери испортили не только мою жизнь. Они погубили короля и королеву. Когда-то я обмолвилась о своих чувствах к Дарию, и они поняли все превратно. Они приняли его за усыновленного ребенка, которого хотят поставить во главе государства ради продолжения рода фениксов. Точнее, мама со временем поняла, что он полубог, но остальных убедила в более правдоподобной версии. Как же смешно!

— Но теперь, по вашему мнению, все изменилось, — уже вслух я продолжила свои мысли. — Ведь в Эмерит вернулся артефакт богов, с помощью которого можно питать пещеру Созидания. Я права?

— Когда-нибудь ты поймешь наши решения, — вздохнув, ответил глава Северного ветра.

— Ваша светлость, кажется, Еванжелика вам не всё рассказала. — Я намеренно называла мать по имени. — Ведь Ордарион является моей парой, поэтому я бы в любом случае взошла на престол. Не к чему были такие кардинальные действия, разве не так?

— О чем ты говоришь, Леоника? Твоя пара родственник Эстэтты.

— О, ближайший родственник, — с усмешкой ответила я, внимательно смотря на свою мать.

Господи, сколько в ней коварства и лжи! Она умело управляет даже собственным отцом. Что творится за стенами этого дворца? Я даже представить боюсь! Скольких она своими речами переманила на свою сторону, чтобы они поддержали её? Сколько глав восстало против собственного короля?

Верить в то, что Станион мертв, было трудно. Как-никак, он мой отец. И пусть король из него вышел слишком мягкий, он был достоин большей участи, чем смерть от руки бывшей жены.

— Ваша светлость, ваша дочь солгала вам намерено. Если хотите знать правду, проводите меня к её величеству Эстэтте.

— В чем именно солгала Еванжелика? — засомневался герцог.

— В том, кем является Ордарион. Он больше, чем все мы. Он тот, в ком будущее нашей расы. И мне жаль, что вы этого не понимаете, — я мотнула головой, и внезапно вспомнила о покушениях. — Ты ведь сговорилась с Лимберием. Скажи, а те покушения — твоих рук дело?

— Отравление бы тебе не грозило. Ордарион наверняка разгадал, что это был лишь способ запугивания. Мне необходимо было создать для тебя условия страха, чтобы ты ждала моего возвращения и восприняла меня как единственную защиту.

— Но я тебя удивила, да?

— Сильно, — зло прошептала она, — ты влюбилась. И твои чувства разрушили мои планы.