Я люблю дракона

Праздник подходил к своей кульминации. Разговоры стихли и теперь все взоры были направлены в сторону огнецвета. Он начал менять свой цвет с желтого на красный, становясь будто живым огнем, даже лепестки мне на мгновение напомнили языки пламени. И вот бутон раскрылся, и из него побежали желто-красные искры, устремляясь сквозь кроны деревьев к самому небу, озаряя весь лес невероятными красками, играя бликами на лицах фениксов. Я не смогла сдержать улыбку, и только сейчас заметила, как по оголившемуся запястью Ордариона пляшет пламя.

— Данная особенность тоже заключается в твоем происхождении?

— Мне постоянно приходится сдерживать своё пламя, — прошептал он и накрыл мои губы своими.

На нас мало кто обращал внимания. Все были заняты исключительно собой и своей компанией. Радость и веселье кружило голову и опьяняло лучше спиртного. Я схватила Ордариона за руку и потащила в круг танцующих, хохоча и чувствуя невероятную легкость внутри. Будто в моем сердце кто-то взрывал фейерверк. Такие сильные эмоции одновременно и пугали, и заставляли лучше чувствовать вкус жизни.

Мы целовались. Так много, что у меня уже опухли и болели губы, но все равно я прижималась к своему мужчине. Но всё всегда имеет развязку, и главное, с какими чувствами её встретить. Праздник окончился, поэтому фениксы расходились по домам под покровом ночи. Только мы уходить не спешили, сев под одним деревом и постелив на теплую землю наши плащи. Я прижалась к Ордариону. Холодно не было. Разве можно замерзнуть с таким в прямом смысле горячим мужчиной? Принц выставил руку ладонью вверх и по ней заплясали языки пламени.

— Когда ты почувствовал, что я твоя пара?

— Как только увидел. Ты споткнулась и полетела в мои объятия, а я думал только о том, как сильно не хочу тебя отпускать.

— А потом ты узнал, что я твоя сестра?

— На миг я подумал, что ты и, правда, моя сестра. В тот момент я возненавидел весь мир. Потом сообразил, что такого быть не может и кем ты являешься на самом деле. Тогда подумал, какая ирония: моя пара — дочь женщины, обрекшей на погибель весь род фениксов.

— А потом?

— А потом узнал, что ты совсем другая и с матерью не имеешь ничего общего. И начал думать, как можно выйти из данного положения.

— Так вот почему от тебя постоянно исходили эти намеки по поводу отсутствия выбора и тяжелого характера моего будущего мужа?

— Догадливая, — ухмыльнулся Ордарион, вновь целуя меня. На миг я потерялась в этом поцелуе, но еще не на все вопросы получила ответ.

— Так вот почему тебя так не любит богиня?

— А кто это сказал? — с усмешкой спросил возлюбленный. Я нахмурилась. — У нас не самые теплые отношения, но именно благодаря ей мы с тобой вместе.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Она отпустила твою маму в другой мир только потому, что почувствовала важность нарождённого Еванжеликой ребенка. Она не понимала, что такого важного в нем, но защитила его, отправив в другой мир. А твоя мама решила, что она ей помогает. И богиня только после твоего возвращения осознала, кем являешься ты и почему так важна. Ты — моя пара.

— Но ведь если маму не пустили бы на Землю, она бы рассказала отцу обо мне и тогда меня воспитали при дворце.

— Скорее всего, не рассказала бы. Ты была её единственной защитой, она бы не позволила узнать о тебе так просто. Да и к тому же, она бы уничтожила артефакт, а в этом случае фениксы были бы обречены. Моё рождение являлось делом времени.

— Почему боги позволили украсть артефакт Еванжелики?

— Они не могут постоянно следить за людьми. Твоей маме удалось как-то скрыть нахождение артефакта от богини, не зря она сильная магиня. В любом случае, это дела давно минувших дней. Ни я, ни отец изначально не воспринимали возращение твоей мамы как нечто опасное. Ты — моя, и я знал это всегда. Осталось лишь постараться не шокировать общественность.

— Дарий, а когда ты понял, кем являешься? — тихо спросила я, но принц не ответил. Он неожиданно напрягся и приложил палец к моим губам, призывая к тишине.

Я не понимала, к чему он прислушивается, а спустя секунду он резко подскочил на ноги и задвинул меня к себе за спину. Первым делом я услышала шорохи — по лесу кто-то бежал, причем их было много.

— Что происходит?

— Хотел бы я знать, — прошептал Ордарион и резко посмотрел наверх — красные всполохи прошли по прозрачной стене, создавая рябь. — Антимагический купол. Мы даже перевоплотиться не сможем.

Спрашивать, что это означает, было без надобности. Нас обступали вооруженные мечами и арбалетами фениксы. Я стояла за спиной Ордариона, он будто защищал меня собой. И мне стало страшно. Страшно, что из-за меня может пострадать моя пара. Вперед шагнул феникс, кого я в принципе ожидала увидеть, — глава Холодных морей.

— Ваше светлость, — насмешливо протянул Ордарион, — ваши действия так банальны и предсказуемы, что я решил, будто вы так точно не поступите.

— Признайся, что не ожидал меня увидеть.

— Сначала я всё никак не мог решить, кто подтолкнул Миалию к этому шагу — Ирдарион или родной дядя? Но вскоре сомнения отпадали. Вы подтолкнули родного человека к сумасшествию.

— Я лишь хотел ей счастья.