Я люблю тебя, небо

Для меня и Леши Пименова из Новосибирска, с которым мы быстро сдружились, они были недосягаемыми вершинами, поэтому мы старались держаться скромно, много работали — «еще подумают, что отлыниваем», стремились скорее пройти школу мастерства в высшем пилотаже. И когда, наконец, мы с Лешей случайно услышали реплику Вадима: «...а Мартин с Леокадием, по-моему, — толковые парни», — то были несказанно рады этой оценке. Это было признанием нашего полноправного членства в коллективе сборной.

Пришла настоящая дружба: нам стали помогать, не скрывая секретов, давали ценные советы, по-мужски скупо, но очень трогательно заботились о нас.

Дни, похожие один на другой, бегут длинной цепочкой: подъем в 6 часов, усиленная физзарядка, душ, завтрак, полеты, обед и дневной сон, затем жаркие творческие споры на разборе полетов, спортивные игры, ужин, личное время. Узнали и изучили характер каждого до тонкостей, уже все рассказано друг другу, каждый свежий анекдот или веселая история — на вес золота.

На первых сборах в Ессентуках нас было 25. 25 лучших пилотажников страны готовились к ответственному состязанию, но лишь пятерым, самым лучшим из них, предстояло защищать честь советского самолетного спорта.

Мы работали, как одержимые, изучали теорию, много летали. Я покидал пилотажную зону лишь тогда, когда испытывал полное изнеможение. Одно за другим проходили отборочные соревнования. После каждого двое-трое наших ребят собирали свои чемоданы и, тщетно пытаясь улыбнуться на прощание, уезжали... В эти минуты было очень грустно, любой мог оказаться среди них.

В напряженном труде прошло все лето. И вот нас осталось шесть человек — основная пятерка и один запасной. Кто им будет? Шестым оказался Леша Пименов. Жалко было смотреть на него, когда он узнал, что не полетит на чемпионат мира. Он не жаловался на судьбу, не требовал справедливости (по нашему мнению, шестым должен был быть Константинов из Москвы), незнакомый человек и не догадался бы, что творится в его душе — сибиряки умеют сдерживать свои чувства. Но я-то знал, как ему было тяжело. Он молчал, но в его подозрительно повлажневших глазах я читал невысказанное: «Да что же это, братцы, получается! Неужели я хуже других?!»

— Леша, ты зря так расстраиваешься, — успокаивал я его, — дыши глубже, ведь главное для нас с тобой не соревнования — наивно рассчитывать на успех с нашим опытом... Главное, что мы прошли такую школу, которой позавидует любой пилотажник, школу Шумилова.

— Ты прав, конечно.

— И эту школу, брат, у тебя никто не отнимет, она останется при тебе и рано или поздно пригодится.

— Может быть, — Леша немного приободрился, «задышал глубже» и ровнее.

Владимир Евгеньевич Шумилов, старший тренер сборной страны, сыграл в жизни каждого из нас огромную роль. Замечательный человек, чуткий педагог, опытнейший летчик, он был очень требовательным на полетах и умел находить у спортсмена самые сильные его движущие силы, все скрытые их запасы.

Требовательность Шумилова была бескомпромиссной. Она всегда сочеталась с точностью, справедливостью и знанием дела. Даже какое-то нарушение спортсменом установленных правил не вызывало у Владимира Евгеньевича бурной вспышки, возмущения, как иногда случается у других. Он не делал своих замечаний, не принимал решений до тех пор, пока до мельчайших подробностей не разбирался в деле. Но вот все ясно. Разговор со спортсменом был жестким, но не обидным, он убеждал в правильности выводов. Вот почему мы не помнили случая, чтобы требование Шумилова осталось невыполненным.

Нелегким был труд Владимира Евгеньевича при подготовке сборной команды страны к III чемпионату мира. Невелик был еще у нас тогда опыт международных встреч. Для самого Шумилова сборная была первой командой, которую он готовил к мировому первенству — до этого он тренировал спортсменов-летчиков Московского городского аэроклуба. Но мы уже тогда понимали, что Шумилов — выдающийся тренер.

Авиационная биография Шумилова начинается с аэроклуба, который он окончил вместе с первым курсом института. Потом — военно-авиационное училище. Бои с фашистами в годы Великой Отечественной войны. Шумилов сбил семь вражеских самолетов. После победы — снова аэроклуб, работа инструктором-летчиком. Спорт, соревнования, рекордные полеты, неоднократные выступления на воздушных парадах в честь Дня Воздушного Флота СССР. Авиационно-спортивную деятельность Шумилова венчали тогда три высоких звания — мастера спорта, судьи международной категории, заслуженного тренера СССР по самолетному спорту.