#Я – мама, и я хочу на ручки!

«Советские родители», как ты говоришь, не особо признавали сторону «мое» ребенка. Что ребенок – отдельный человек, со своими особенностями, потребностями, желаниями, своим вкусом, со своим «мне подходит» и «мне не подходит». Что было массово принято в нашем детстве, да и сейчас этого не меньше: родители навязывали детям свои ожидания и желания. Ребенок должен заниматься, должен соблюдать правила, должен быть воспитанным, должен, должен, должен. Ребенок как отдельный человек в этот момент не очень принимался во внимание. И та психологическая проблема, которая есть потом у этого ребенка, когда он вырастает: он себя не особо знает и понимает, не знает, чего хочет, не доверяет себе, сильно ориентируется на мнение окружающих и катастрофически себе не нравится. Он не такой, каким «должен» быть. Знакомо же?

Да, знакомо, конечно. Это про меня. Моим родителям когда-то хотелось, чтобы я занималась чем-то другим, чтобы результат от моей работы и учебы для них был более ощутимый. Я их, наверное, разочаровала.

Да. Потому что тому, что было внутри наших собственных границ, то есть наши желания, фантазии, чувства, мысли, – всему этому не придавалось большого значения.

И когда мы выросли, мы решили стать другими родителями. И «другие родители» действительно много внимания уделяют детям, тому, какие они, их желаниям, фантазиям, чувствам, мыслям. То есть всему, что внутри границ самого ребенка. Но при этом они боятся показать ребенку, что есть их собственные желания, отличные от желаний ребенка. Есть их, родительское, «нравится» и «не нравится», «приемлемо» и нет. Боятся сказать ребенку «нет», «нельзя» и вообще как-то его ограничить.

Какие у этого последствия? Для меня было открытием, когда я начала работать, что детей бьют не только те родители, которых самих в детстве били, но и родители, которых в их собственном детстве никак не ограничивали. Потом я поняла, в чем дело: у таких родителей в детстве практически не было опыта переживания фрустрации, того, что их ожидания не сбываются. А собственные дети – это постоянный источник фрустрации. И выросшим «безграничным детям» это невыносимо выдерживать, и они прибегают к очень раннему способу выражения агрессии – бьют источник фрустрации. То есть психологический возраст таких взрослых – 1 – 1,5 года!

Конечно, не обязательно все бывает так. Но то, что из «безграничных» детей вырастут инфантильные взрослые, которым все должны, которые не считаются с другими людьми, с обстоятельствами, с ограничением реальности, – вероятность большая. И это не прибавит им ни счастья, ни свободы, ни уверенности в себе. Все с точностью наоборот.

Второй «маркер» здоровых границ – это право их обозначать. Внутри мы можем чувствовать, что что-то нас не устраивает, но сказать это бывает очень страшно. Страшно, что человек, которому скажешь «стоп», «нет», «не хочу» и т. д., обидится, разозлится, оценит как «плохого», отвергнет, разлюбит.

«Советские родители» (я буду пользоваться твоими обозначениями) по сути лишали ребенка права обозначить свои границы. «Мал еще хотеть», «мало ли чего тебе не нравится», «вырастешь, будешь решать» – все эти выражения демнстрируют, что у ребенка нет никаких прав.

«Другие родители» лишают прав себя. Они могут долго терпеть, хотя внутри уже устали от того, что делает ребенок. Они не обращают внимание на свое раздражение, когда дети нарушают их границы. Если приходится в чем-то отказывать ребенку, они преисполняются вины.

Но, отказываясь от своего права ставить границы ребенку, они отказываются от своей родительской власти и ответственности. Я на одном из родительских форумов прочитала вопрос: «Ребенок хочет играть и не хочет идти домой. При этом он заигрывается так, что потом уже орет от голода. Как мне увести его домой, ведь нельзя против его желания?» Маленький ребенок, заигравшись, может не почувствовать, что он уже хочет есть или спать. Это задача и ответственность взрослого – прогнозировать и поддерживать такой режим, чтобы у ребенка было время и поиграть, и вовремя поесть, и поспать.