Я, мой убийца и Джек-потрошитель

Я пожала плечом, сняла рюкзачок и достала зеркальце из бокового кармашка. Красота – страшная сила. В метро будут дергать: «Девушка, у вас тушь потекла». Попыталась спасти положение бумажными платками – не очень помогло, только грязь размазала.

– Пойду в универ, умоюсь.

И все будут на меня глазеть и показывать пальцами.

Словно прочитав мои мысли, Леха предложил:

– Пойдем лучше ко мне, я рядом живу.

Выставила руку вперед, готовясь отказаться от приглашения. Леха вздохнул, посмотрел на меня косо, даже рот скривил.

– Ты мокрая, простудишься. Погляжу, что у матери есть. Завтра-послезавтра привезешь.

– Это неудобно… – раскрыла было я рот, но Леха перебил, будто у Судара нахватался.

– Да не стану я к тебе лезть, перестань.

– Не… ну… – сконфузилась я и опустила глаза.

– А то у тебя на лице не написано, чего распереживалась.

И добавил обвиняюще:

– Ты с Игорем тусуешься. Так сдружились, что меня даже в дела расследования не посвящаете. Третий лишний, да?

– Я лучше пойду… Знаешь…

Но Леха вцепился в мою руку и повел за собой. Никакой опасности не почувствовала, интуиция молчала, поэтому я смирилась и пошла следом.

– Что с твоей работой? – попыталась навязать светскую беседу.

– Да-а-а… – отмахнулся Леха. – Без Судара места лишат, как пить дать. На хрен я Лучанскому сдался, он длинноногую красотку захочет созерцать. А я… до осени доработаю, а там видно будет. Все-таки удобно и учиться, и трудиться в одном месте, да еще рядом с домом.

– Может, еще найдется неплохая вакансия в универе, – с сочувствием предположила я.

– Может. А может, и нет. Я же… – Леха осекся. – Обещай, что никому не скажешь.

– Обещаю.

– Даже Вильянову.

– Даже ему.

Сели в лифт. Ярыгин нажал кнопку девятого этажа.

– Я же не сам к Судару попал. За меня мать просила. Неловко это признавать, – парень глядел в пол.

Я махнула рукой.

– Лех, вот не о том переживаешь. Блат везде есть, не парься. Работал ты хорошо, Судара устраивал, так?

– Да.

– Если бы не устраивал, он бы тебя быстро выпер, я права?

Леха мотнул головой в знак согласия.

– Вот тебе и ответ.

Мы вышли на этаже. Кафельный пол, по углам – искусственные цветы в высоких вазах. Красиво. Пахнет чистотой и совсем чуть-чуть освежителем воздуха.

– А круто у вас тут. На всех этажах так?

– Ага! – не без гордости подтвердил Леха.

– А у нас такое только на моем. Прежние соседи квартиру продали, а новая хозяйка – эстетка. Красоту на этаже навела. На остальных – бедлам и вонь.

Ключ в замке щелкнул – открыл первую, стальную, дверь. Другой ключ из связки то же самое проделал со второй, внутренней.

– Проходи! – Леха галантно пропустил вперед.

– Спасибо! Родители дома?

– Нет, на работе.

Я бегло осмотрелась. Богато, евроремотно, эффектно. К планировке и интерьеру, похоже, дизайнер руку приложил. Особенно понравились в прихожей изогнутые зеркала. Что ж, заработкам родителей Лехи можно позавидовать.

Мне выдали тапочки – симпатичные, и я утопала умываться. А Леха отправился подбирать вещи взамен облитых.

После водных процедур Ярыгин затолкал меня в одну из комнат. Никаких кроватей, простор, хоть танцуй, – по виду, гостиная.

– Костюм на кресле, рядом с зеркалом, – показал Леха и вышел.

Зеркало во весь рост такое же любопытное, как и коридорные: по бокам срезы не прямые и не скругленные, а волнами.

Подошла. Ой! Ну и видок у меня. Стирки до вечера.

– Лех!

– А?

– Подыщи пакет, пожалуйста. Я туда грязное сложу! – крикнула я, а сама потянулась к одежде Лехиной матери. Сядет по фигуре или велико будет? Не верилось, что мать Алексея – такая же худышка, как я. В ее-то возрасте. Натянула черные брюки, кофту-лапшу и приталенный жакет. Ох черт! Дорогие вещи. Испорчу – не расплачусь. И почти впору ведь, нет причин отказываться. Брюки, правда, на размер больше и длинноваты, но на бедрах держатся. Я бухнулась в кресло, наклонилась и подвернула брючины до щиколоток. Доеду в чистоте, тепле и комфорте.

Стук.

– Лех, входи! Я оделась.

– О! Красотка!

Я невольно зарделась.

Парень протянул новый пакет с крепкими ручками.

– Чтоб не порвался в дороге, – пояснил приятель.

– Лех, ты чудо! – искренне поблагодарила, укладывая свое шмотье.

– Бери выше. Я золото! – развеселился он.

– Золото, не подскажешь, в каком ломбарде таких, как ты, принимают? Я б деньгами взяла.

Леха загоготал, запрокинув голову. На мгновение с ним стало так же легко, весело и необременительно, как прежде. Вздохнула. Грустно. Я скучала по артистичному жизнерадостному Лехе, а скоро и вовсе с ним распрощаюсь. Поджала губы. Не раскисать!

Отвернулась, чтобы спрятать грусть… и замерла. Увидела фото на полке.

– Ле-о-ош, – протянула я, – можно посмотреть? – кивком головы указала на рамку.

– Да смотри, канеш, – с улыбкой разрешил хозяин квартиры.

Я бросила пакет на диван, подошла к полке и сняла фото в серебристой рамке.