Я, мой убийца и Джек-потрошитель

– То есть твоя версия – Лучанский объединил усилия с кем-то из преподавателей-некромантов.

– Да.

– Не слабоват мотив? Всего-навсего кресло завкафедрой.

– Это для тебя всего-навсего, а для Лучанского – цель жизни. Он на пенсию в этом звании грезил уйти, а тут молодой профессор на пути встал, то есть сел. А годы идут, Лучанский моложе не становится. Да и нарыл я кое-что, – Игорь согнулся, опустил локти на колени и нетерпеливо защелкал пальцами.

– Говори, – поторопила я.

– Диссертацию Судара и кой-какие публикации поднял, а там научный руководитель кто? Угадай.

– Лучанский.

– Верно. Кандидат наук Горан Судар приходит работать в университет, пишет под руководством Лучанского докторскую, защищает, они разрабатывают и публикуют в соавторстве исследования. Судар стал профессором и занял кресло завкафедой. А Лучанский посчитал, что ученик его предал. Да со стороны именно так и выглядит.

– Охолони, – выставила я ладонь вперед, – мы оба знаем, что Лучанский как специалист Государю в подметки не годится.

– Ага, ты это Лучанскому объясни.

– Хорошо, убедил. Зависть, плюс предательство, плюс научная ревность, плюс должность – вполне тянет на мотив. Я согласна. Кого еще подозреваешь?

– Да Горгону! Отвергнутая женщина опасней…

– Чего? Горгона имела виды на Судара?! – не дала я договорить Вильянову.

– А ты не знала? Весь универ знал, одна ты не в курсах?

Я прикрыла рот ладонью и пробубнила:

– Да уж, это точно мотив. Убитые – любовницы. Как раз!

– Ну вот, – толкнул меня в плечо Игорь. – А ты удивляешься, что Судар может быть ни при чем. Очень может.

– Горгоне, по твоей версии, тоже помог преподаватель-некромант?

– Ты же не почувствовала в ней серийника, значит, да.

– И как мы это докажем?

Игорь лишь развел руками:

– Алиби проверять нет смысла. Ни Лучанский, ни Горгона, ни некромант ножом не махали по ночам.

– Знаешь, что самое поганое?

– Что?

– Любой из них сильнее нас. Стоит начать копать, похоронят в лесочке, рядышком, – попыталась напугать я.

Боялась за Игоря, вот честно. Я-то не жилец, но он… талантливый парень, ему надо жить и работать.

– Мы будем ждать, пока убийца допустит ошибку, – уверенно заявил Игорь.

– Пока Государь в тюрьме, убийца будет особенно осторожен.

– Лея, ты все мои идеи на корню рубишь, – в голосе Игоря слышалась обида.

Я усмехнулась. Для тебя так будет лучше и спокойней.

Игорь встал, засунул руки в карманы и заявил:

– Все равно сегодня заеду к капитану, изложу все, что рассказал тебе. А еще попытаюсь добиться свидания с Сударом.

– Ты ж не родственник.

– Все равно. Попытка не пытка. Ему сидеть долго, времени много, может, чё и надумает. А надумает – мне присоветует. Ну, бывай, перестраховщица, – махнул рукой Игорь и пошел к университету. Даже не обернулся. Похоже, посчитал меня трусихой, разочаровался. Ну и пусть.

Значит, Лучанский и Горгона? Знаю я родственника Судара. Только полицейские не в курсе родства, так что к камере дяди он ближе не станет. Рассказать Душину? Или не стоит? Я не понимаю его мотивов.

А расскажу! Как будет возможность. Потому что это не имеет значения. Я ведь теперь точно знаю, кто станет последней жертвой московского Потрошителя.

Приехала домой. Не разуваясь зашла в комнату, взяла листок в клетку и ручку. Что ж, подведем неутешительные итоги.

Я закончила свою схему.

7 августа 1888 года, Марта Тэбрем – 7 апреля 2015 года, Юля

31 августа 1888 года, Мэри Энн Николс – 1 мая 2015 года, Инна

8 сентября 1888 года, Энни Чепмен – 8 мая 2015 года, Елена Роджеровна

30 сентября 1888 года, Элизабет Страйд и Кэтрин Эддоус – 30 мая 2015 года, Вера Валентиновна Каминская и Катерина

9 ноября 1888 года, Мэри Джейн Келли – 9 июля 2015 года

Моя рука замерла и задрожала, но я вывела через запятую «Я».

– Когда и как я умру?

– Июль. Это здание. Большой актовый зал. Я ударю тебя ножом в живот.

Я – последняя жертва московского Потрошителя. Судар – мой палач.

На листок упала капля. Чернила под фамилией «Судар» поплыли. Не плакать!

Мне осталось жить сорок дней. Отсчет пошел.

Глава 30. Некромант

– Скотина! Смотри, куда едешь! – проорала я вслед уезжающей иномарке.

А, без толку. С ног до головы окатил, лихач поганый. Чтоб ему бампер помяли, дверь поцарапали, а на стекле матерщину написали.

– Сильно облил? – подскочил ко мне Леха. – Ого!

На черных брюках вода из лужи оставила просто мокрые следы, хоть и большие, но вот любимой голубой водолазке грязные потеки нанесли куда больше вреда.

Я оттянула кофту, оглядела повнимательней, ругнулась и махнула рукой.

– Черт с ним! Так домой доеду.

– Ты лицо свое видела?

– А что не так? Интеллектом обезображено?

Леха даже не улыбнулся шутке.

– Посмотри.