Я, мой убийца и Джек-потрошитель

Мелькнула мысль, как подходит Государю его имя. Горан – это же гора. Именно гора силы, энергии, гора роста протиснулась в дверной проем, мазнула по мне отстраненным взглядом и переключилась на докторшу, которой было велено забыть мое чудесное воскрешение. Капитану тоже придется забыть, но предварительно избавиться от улик, кричащих о моем присутствии. Ага, значит, Андрей Валентиныч должен протереть гриф от крови. Государь делал свое дело спокойно, холодно, выверенно и быстро, с уверенностью хирурга отсекая лишнее. Только в работе некроманта лишние – не больные органы, а информация, которая в неумелых руках нанесет вред.

А, я поняла. Смерть попадет в отчеты как несчастный случай. Лана читала дневник своего парня, оступилась и ударилась виском. А меня будто и не было сегодня.

Горан схватил меня за запястье, выволок в подъезд, где стояли и курили двое знакомых полицейских. Они тоже забудут.

Мы молча спустились на лифте, вышли на улицу и быстро миновали карету «Скорой помощи». Горан усадил меня в машину, сам сел за руль и глянул так, что раньше я бы съежилась. Раньше, но не сейчас.

– Надрать бы тебе задницу, чтоб сидеть не смогла!

– Ага, давай. Может, мне еще и понравится.

Горан притянул меня к себе, губами зарылся в волосы на макушке, не обращая внимания на кровь сбоку.

– Балда! Андрей сказал, что тебя убили.

– Угу, – я высвободила зажатую между нашими телами руку, разжала пальцы и показала пустую ловушку времени.

– Да я уж понял! Молодец, что сообразила взять.

– Я тебе сиденье кровью не загваздаю?

– Боже! Она о сиденье думает. Эля! У тебя больше нет запасов времени! Вот врежется на дороге в нас какой-нибудь мудила – и все, я тебя потеряю. Я уже седеть начал от твоих приключений, ты видела?!

Седеть начал?! И тут сердце переполнила злоба. Я прекрасно поняла, что смерть моя – настоящая. А вот четыре заполненные временем ловушки, которые я нашла у Государя дома в черной коробке, – это мои сорок восемь лет. Да-да, девятого июля Горан не только помог мне воскреснуть – он присвоил все годы, которые я бы прожила. Ведь погибла я от рук маньяка. Я своровала двадцать четыре года у жертв Джека-потрошителя, а этот дьявол забрал у меня в два раза больше. Как легко и как выгодно! Как безупречно и изящно сработано! Достойно Государя. Впору снова восхититься.

А я получу хрен да немножко! Время принадлежит тому, кто его собрал, так ведь? И хоть бы словом обмолвился, сволочь. Ведет себя как ни в чем не бывало. А мне жить осталось двенадцать лет. Это в лучшем случае. Если никто не убьет, конечно.

Вырвалась из крепких объятий, вынула из кармана испорченный браслет времени и швырнула на приборную панель.

– Все, сдохли часики!

– Ты злишься.

– О, не совсем. Я просто в ярости!

* * *

Я держала ловушку со своим временем. Кхм, когда-то своим.

– Приставь к сердцу, нажми кнопку, – приказал Государь.

Да пожалуйста.

Прижала к груди, с осторожностью надавила и затаила дыхание.

Голубая дымка вырвалась на свободу, закружилась вихрем, я потянулась к ней пальцем, но игрушечный смерч отпрянул, изогнулся, будто под напором стихии, поднялся к потолку и растворился в воздухе. Целых двенадцать лет, выпущенных на ветер.

– Эля, было довольно расточительно не собрать твое время. Но я сожалею, что ты не сможешь им воспользоваться.

Я бессильно опустилась на диван.

Мы как раз приехали домой. Горан обещал показать, как поведет себя время со мной, с прежней хозяйкой.

Обидно. До слез. Мое. Когда-то мое.

Горан осторожно сел рядом и тронул за плечо.

– Ты не рассказал, – прошептала я.

– Потому что не хотел видеть такой, разбитой и опустошенной. Могу только догадываться, каково это: потерять то, что принадлежит тебе по праву.

Опустила голову, чтобы некромант не видел непролитых слез, а он продолжил:

– Браслет починят, и быстро. Обещай мне. Пожалуйста, обещай просидеть дома хотя бы три дня. И ни во что не впутываться. Хорошо?

Я кивнула.

– Отлично. А я подберу тебе пару серийных убийств. Неопасных и с молодыми здоровыми жертвами.

– Урок первый. Выбирай не громкое имя маньяка, а безопасность и время, много времени, так? – попыталась улыбнуться я.

Горан провел ладонью по моим волосам и шее. Я вспомнила про кровь.

– Теперь ты правильно ухватила принцип. А чтобы выбрать такие убийства, надо подробно изучать и маньяков, и их жертв.

Поднялась.

– Я в ванную. Мне надо смыть с себя… – пальцем показала на голову.

Горан встал следом за мной, прижал, поцеловал в лоб.

– Иди. Только за буйки не заплывай, – прошептал в волосы.

Приоткрыла дверь ванной, остановилась и не смогла не заметить:

– У тебя прям талант выбирать учеников. Я пыталась тебя убить, Игорь хотел сгноить в тюрьме или психушке.

– И я ни о чем не жалею.

– Как это?

– Если вспомнить и чуть-чуть изменить крылатую фразу из известного советского кинофильма, можно уяснить любопытный принцип. Люди «делятся на две категории: одни не способны ни на что, другие способны на все. Я предпочитаю вторых». Она в значительной мере отражает мой подход к выбору учеников. И, чего греха таить, я сам из вторых.