Я – начальник, ты – дурак (сборник)

Первое время Монт просто шагал по вырубленным в скале ступеням. Склон поднимался в сторону Стены, плавно соединяясь с нею. Поэтому кто-то очень давно постарался и вырубил ступеньки, благо твёрдость камня позволяла. Такие ступеньки вели ко многим участкам Стены: некоторые заканчивались входом в рудную шахту, другие являлись началом скального маршрута, третьи сделали мальчишки, играющие в скалолазов, четвёртые были обманными, а то и ловушками. Кто и когда их соорудил, оставалось загадкой: оберегавшие их руны давно стёрлись, а если частично и сохранились, то никто уже не помнил, что они означают. Настолько они были старыми.

По ступенькам Монт взобрался на скальный уступ. Это было последнее место, куда можно подняться без специального снаряжения. Здесь Монт сбросил на камень верёвку, достал из мешка связку крючьев, вынул ножные когти, локтевые когти, наколенные когти, и принялся прилаживать к себе.

Первое время, начиная скалолазание, он спрашивал деда, можно ли оставлять верёвку в кольцах крючьев, но тот отсоветовал:

– Так делать нельзя. Верёвку легко заметить издали, а значит, обнаружить твоё место. А оно может оказаться самым счастливым. Представляешь, какой почёт будет тому, кто первым поднимется на Стену? Но если даже никто не пойдёт по твоему пути, верёвку просто снимут: хорошая верёвка стоит недёшево. А если не снимут люди, то она перетрётся о камни, её размочит росами или перегрызут мыши. Нет, верёвку надо всегда забирать с собой.

Кое в чём дед был прав. Но, пообщавшись с себе подобными фанатичными штурмователями Стен, Монт понял, что настоящий скалолаз никогда не воспользуется чужой верёвкой. Может, во времена деда так бывало, но теперь всё переменилось: мало ли для чего оставили верёвку? Может, специально заманить в ловушку неопытного новичка, избавиться от непрошенного конкурента?

Как бы то ни было, никто не бросал верёвок в крючьях, иначе очень скоро нижняя поверхность Стен оказалась бы сплошь затянута верёвочной паутиной.

Верёвки, которые становилось некому убирать, обязательно снимали и сжигали соседи. Сжигать верёвку следовало потому, что не годится оставлять ту, из-за которой погиб её хозяин.

Монт достал из потайной расселины пару тугих верёвочных бухт, обвязал концом принесённой с собой, ещё одну бухту перекинул через плечо и прихватил лёгким ремешком. Он несколько раз согнул руки и ноги в локтях и коленях, проверяя, не слишком ли ремни врезаются в тело и не мешают ли движениям. Прицепил конец второй бухты к поясу и начал восхождение, разматывая за собой прикреплённую к бухтам верёвку.

Стена была почти отвесной, но вбитые там и сям крюки позволяли на первых порах идти относительно легко, и Монт шёл, нимало не задумываясь о страховке. Подобная беспечность где-нибудь в другом месте грозила бы немалой опасностью, но этот участок он изучил настолько, что мог пройти с закрытыми глазами.

Вот и первый уступ, можно передохнуть. Монт встал на скальный карниз, и, придерживаясь за крюк, оглядел Долину. С этой высоты она смотрелась не столь внушительно, какой раскинется позже, на третьем привале. Но тогда-то и начнется самое трудное.

Монт привязался к крюку и втащил наверх две оставленные внизу верёвочные бухты. Настала пора позаботиться о страховке.

По поверхности скалы резво бегали маленькие ящерки. Монт хорошо знал их: таких было полно и внизу, в домах. Их лапки с присосками позволяли им легко бегать и по потолку.

Монт позавидовал ящерицам: он не раз ловил их и рассматривал присоски на лапках. Вот если бы удалось сделать себе такие же! Тогда не пришлось бы заботиться о страховке. Монт представил, как он шествует по отвесной скале, поочередно прилепляя и отлепляя руки и ноги, и вздохнул: что годилось для маленькой ящерицы, не подходило для большого человека. Разница в весе была существенной. Да и неровности скалы неизбежно сказались бы: ящерице проще найти небольшую ровную площадочку, чтобы прилепить маленькую лапку, а для большой человеческой присоски трудно найти относительно ровное место, чтобы не сорваться. Вот если бы скала была зеркально гладкой!