Я – начальник, ты – дурак (сборник)

Они поели.

– Мне… надо зайти к кузнецу, – нерешительно произнес Монт.

– Я провожу тебя, – сказала Дилич. – Мне пора домой.

У хижины кузнеца они распрощались. Дилич побежала домой, а Монт, проводив её лёгкую фигурку долгим взглядом, шагнул в освещённую багровыми отсветами кузницу.

– Здравствуй, Кальв! – приветствовал кузнеца Монт.

– Здравствуй и ты! – рукопожатие кузнеца было отнюдь не слабее рукопожатия Монта. – Зачем пришёл?

– Ты же знаешь, – чуть усмехнулся Монт, – плуг и мотыга мне пока не нужны.

– Ничего, я подожду, – кивнул кузнец. – А пока посмотри вот эти. – И он протянул Монту связку новых крючьев.

Крюки были хорошие, острые, откованные из звонкой стали. Когда Монт вбивал подобный крюк в скалу, тот пел, победно погружаясь по самое кольцо.

Кальв продолжил работу. Монт любил смотреть, как тот работает, а иногда и помогал кузнецу. Но больше всего Монту нравились рассказы кузнеца о древних временах. Порой, вытаскивая из кучи старого хлама какую-то железяку, похожую на большой кухонный нож, кузнец говорил:

– Вот меч самого Волра!

– А почему раньше воевали? – спрашивал Монт.

– Не знаю, – пожимал плечами кузнец. – Но именно потому, что люди воевали, их и переселили в Долину. И сказал Бог: «Когда прекратите воевать и перекуёте мечи на скалолазные крюки, сможете выбраться из Долины».

– Но люди давно перестали воевать, – возразил Монт.

– Видно, не все мечи перековали, – улыбнулся кузнец.

Он сунул меч Волра в горн и кивнул подмастерью. Тот принялся орудовать мехами, раздувая жар углей.

Скоро меч побелел, словно злясь на то, что люди с ним проделывают, и тогда Кальв бросил его на наковальню, ловко разделил на несколько частей, и из каждой сковал крюк.

– Держи! – протянул он их Монту после того, как вынул из чана с водой.

Поколебавшись, Монт достал последний золотой самородок. Кальв поверил бы ему и в долг – прошлый раз Монт расплатился сполна. Но очень уж хороши были крюки. «Всё равно скоро я поднимусь наверх. А если не получится – пойду на Юг», – подумал Монт. Там, в ущельях вечной ночи, он и нашёл большую часть золотых самородков. И надеялся, что найдет ещё.

День очередного подъёма был похож на все предыдущие.

Монт миновал поля, луга, холмы, каменные осыпи… и остановился перед камнем с отцовскими рунами. Но, поколебавшись, вернулся к своему участку. Во-первых, его он знал, как свои пять пальцев, а на отцовском неизбежно придётся осматриваться да приглядываться, а это значит терять время. И месторасположение крюков… Свои-то Монт мог найти и с закрытыми глазами, а вот отцовские нужно отыскивать. Да ещё и сомневаться: выдержат ли? Тем более что переход с участка на участок посредине Стены – это одно, а подъём изначально по чужому – повторение чужого пути. Когда свернёшь на половине, это незазорно. Ведь до сих пор избранный им путь не обманывал. Правда, не смог вывести наверх… Но посмотрим, сумеет ли вывести отцовский.

Монт поднялся до места, с которого планировал свернуть на отцовский маршрут. Вот когда он порадовался, что не вытаскивал крюки из скал: сейчас они пригодились.

Это просто удача, что его собственный участок находился слева. Монт снова вспомнил слова отца.

– Мне так и не удалось добраться до расселины, – говорил тот. – Я заходил с разных сторон, но в лобовую не подняться: сплошная скала, какая-то особо твёрдая порода, крюк вбить невозможно. А справа, наоборот, мягкая, крюки вырываются. Надо бы попробовать слева… но я не успел.

– Да, по расселине пройти намного проще, – соглашался Монт. – Можно обойтись почти без крюков.

– У тебя получится, – кивнул отец, – я уверен!