Я не могу без тебя

«Небесный свод» без сомнений являлся самым роскошным рестораном в зоне вылета. В красивом зале, элегантно оформленном в стиле модерн, в идеальном порядке аккуратно стояли круглые столики, покрытые кремовыми скатертями. Удивительная люминесцентная штора, сотканная из оптоволокна, располагалась вдоль одной из стен, и ее мягкое обволакивающее свечение создавало в зале бархатную, изысканную атмосферу. В центре располагался современный камин, добавляя к утонченному интерьеру теплоту и уют. Даже здесь, на пороге небесного царства, публика состояла из обычных клиентов, посещающих подобные заведения класса люкс: нувориши из Китая и из России, нефтяные магнаты с Ближнего Востока, финансовая элита эпохи глобализации.

Среди этого сборища VIP-персон Мартен и Арчибальд выбрали себе место за столиком около окна, откуда можно было наблюдать огни взлетной полосы, где самолеты, несмотря на поздний час, продолжали взлетать в противоположных направлениях.

– Ты словно не в своей тарелке, парень, – заметил Арчибальд, с аппетитом поглощая поджаренную до розовой корочки телятину с рисом и паштет из лесных грибов по-домашнему.

Мартен заказал себе порцию баранины по-аверонски.

– Легко набивать себе брюхо, когда знаешь, что выйдешь отсюда живым. Позволю себе напомнить, что мне лично вскоре суждено умереть.

– Нам всем суждено когда-нибудь умереть, – заметил Арчибальд.

– Да, но мой срок истекает завтра утром!

– Ты прав, это несправедливо, – согласился грабитель. – Я в два раза старше тебя, и, признаюсь, это я втравил тебя в эту историю…

Он добавил вина в свой бокал и поставил бутылку на сервировочный столик рядом с собой. Непростое вино, одно из самых изысканных сухих французских вин, только для особых случаев – «Мутон-Ротшильд» 1945 года и красное бургундское 1985 года.

– Ты уверен, что не хочешь попробовать бургундского? – произнес Арчибальд. – Было бы непростительно умереть, не попробовав этого превосходного вина.

– Да подавитесь вы вашим вином! – тихо ответил Мартен. Он боялся потревожить Лиззи, которая спала, уткнувшись ему в бок, пристроившись рядом с ним на банкетке. Перед ней в тарелке лежали остатки королевского чизбургера с телятиной и беконом.

Арчибальд достал из кармана коробок спичек и заострил ножом кончик одной из них, сделав себе зубочистку. В таком изысканном ресторане его старая привычка выглядела неуместно.

– А не попробовать ли нам перед десертом голубятинки, нашпигованной утиной печенью? – размышлял он вслух, листая меню. – Что скажешь?

Мартен молча отвернулся, предпочитая не отвечать на провокацию.

Сквозь прозрачное стекло он видел небо и звезды. Особенно его впечатлил сияющий голубым светом небесный объект. Сначала он принял его за Луну, но, скорее всего, это была Земля: голубая планета, загадочная и далекая, плывущая в бесконечной вселенной со всеми своими обитателями, которые любят друг друга, убивают друг друга и методически уничтожают ее саму.

Планета, где он всегда чувствовал себя одиноким, но которую раньше ему не приходилось покидать.

– Нам нужно с тобой серьезно поговорить, парень.

Мартен посмотрел Арчибальду в лицо. Его глаза блестели, как искры, черты заострились, и по выражению изможденного лица можно было понять, что ему сейчас не до шуток.

– О чем же вы собираетесь со мной говорить?

– О Габриель.

Мартен глубоко вздохнул:

– Что вы хотите знать? О моих намерениях по отношению к ней?

– Именно.

– Мои намерения были самыми честными и благородными, но теперь-то какое это имеет значение? Для меня все кончено…

Он все-таки налил себе вина, прежде чем продолжить:

– И потом, вы же сами знаете: ваша дочь – опасное существо. Не менее опасна, чем вы сами! Габриель просто чокнутая: каждый раз, стоит ей приблизиться к счастью, она стремится от него избавиться как можно скорее и все сломать!

Подошел официант и забрал со стола грязные тарелки. Арчибальд отменил десерт и заказал кофе для двоих.

– У меня для тебя две новости, сынок. Хорошая и плохая.

– С учетом моего нынешнего положения, предпочитаю сначала узнать хорошую.

– Хорошая в том, что ты – единственный мужчина, которого она по-настоящему любит.

– Что вы в этом понимаете? Вы же тридцать лет не общались с дочерью! Вы ее совсем не знаете.

– Ты так думаешь. Но я тебе кое-что скажу.

– Ну, валяйте…

– Со стороны может показаться, что так и есть, но, поверь, я знаю Габриель лучше, чем кто-либо.

– Лучше меня?

– Гораздо лучше, но это, впрочем, не так уж и сложно.

Увидев, как в глазах Мартена вспыхнул гнев, Арчибальд поднял руку, чтобы жестом успокоить его, и произнес:

– Габриель – необыкновенная женщина, и, к твоей чести будет сказано, ты сумел заметить это, когда был еще совсем юным.

Мартен с удовлетворением принял комплимент и успокоился, зная, что от его собеседника не часто такое услышишь.

– Габриель – натура цельная и утонченная, она очень чувствительна, но и великодушна, – добавил Арчи. – Иногда слишком сложная, но, что поделать: женщины – они все такие…

Мартен кивнул. На этой территории мужчины всегда находили общий язык.