Я не скажу тебе о сыне

— Но почему??? Мы были так близки с самого детства! Я любила ее как саму себя! И так боялась за нее, так ругала себя за то, что оставила ее одну во дворце!

Мы с Бланш мечтали в детстве, что станем принцессами — непременно обе, потому что у нас всегда всё было поровну. Вспоминать об этом теперь было так горько!

В этот день я перестала мечтать. За несколько часов я словно повзрослела на несколько лет. В моем сердце не было уже ни жалости, ни любви — в нём поселилась ненависть — ко всему, что было связано с Лимой. Это он, королевский дворец, отравлял всё живое, что попадало в него. И я не намерена была туда возвращаться.

24. Амулеты

Город Эскала, как и Розербург, располагался в долине — только по другую сторону Сежальских гор. Он был таким же небольшим, но на этом их сходство заканчивалось. Если Розенбург был бело-розовым от цветов, которые были там повсюду, то грязно-коричневый Эскала навевал уныние. Это был рабочий городок, где проживали в-основном семьи рудокопов, и атмосфера в нём была такой же беспросветно-мрачной, как и сама работа в горах.

Мы сразу решили, что задерживаться в Эскале не стоит, но нам требовался хотя бы недельный отдых — переход через горы сильно вымотал не только Велию и малыша, но и нас с Лео. Мы сняли комнату на втором этаже местной таверны и принялись зализывать раны. Раны, по большей части, были душевные, и именно поэтому Лео не знала, как их лечить.

— Нам следует податься в Анжерон! — сказала Велия. — Я слышала о нём много хорошего. Говорят, он куда красивее Лимы.

С некоторых пор я настороженно относилась к столицам, но в большом городе проще было стать незаметными. Вот только чтобы добраться до Анжерона и обустроиться в нём, нужны были деньги, а после того, как мы расплатились с проводником и заплатили за номер в таверне, у нас их почти не осталось.

Мадемуазель де Шатильон была отнюдь не бедна, но большая часть ее денег осталась в банке в Розенбурге — в той спешке, в которой мы уезжали, у нее не было возможности их снять. Она взяла с собой семейные драгоценности, которые в случае необходимости можно было продать, но, когда она собралась сделать это, я решительно воспротивилась — мне не хотелось, чтобы она расставалась с тем, что было дорого ей. Она и без того сделала для нас очень много.

На следующий день после прибытия в Эскалу Лео прошлась по городу, разузнавая насчет работы, но всюду на нее смотрели с удивлением и насмешкой. Работы для женщин в городе было мало, а на рудниках требовались крепкие мужские руки.

Как ни странно, но в этом мрачном и унылом месте мы обнаружили множество славных людей. Они были бедны и часто недоедали, но у них были добрые сердца. Мы быстро обзавелись знакомыми, а Андрэ стазу же стал любимчиком всех посетителей таверны.

Я знала антарийский язык в совершенстве, и желая хоть чем-то отблагодарить так тепло встретивших нас людей, я взялась учить их грамоте и арифметике. Многие из них не умели ни читать, ни писать, и я не без оснований подозревала, что их нещадно обманывает управляющий рудниками, давая им на подпись документы, содержание которых они не могли понять.

Мои уроки пользовались популярностью и у детей, и у взрослых, и скоро я не могла пройти по улице, не встретив кого-нибудь из своих учеников. Они приветствовали меня с таким почтением, что мне становилось неловко. Я впервые в жизни не бездельничала, а делала что-то полезное, и это меня сильно подбадривало.

Здешние рудники принадлежали князю Алонсо, который в Эскалу приезжал крайне редко, предпочитая проводить время в столице, и его можно было понять. Всеми делами в городке заправлял сеньор Суарес, который, поговаривали, был нечист на руку и, наверняка, наживался не только на рабочих, но и на своем хозяине.

— Милочка, кажется, в здешних пещерах добывают драгоценные камни? — спросила однажды Велия.

— Да, изумруды, — нахмурилась Лео, — но что нам с того?

Мадемуазель де Шатильон начала издалека:

— Помнится, раньше каждый ребенок из благородной семьи начинал изучение магии со знакомства с книгой амулетов Линарии.

Я нетерпеливо кивнула. Да, у нас в Суреле тоже была такая книга, и наш учитель магии заставлял нас заучивать свойства каждого амулета. А когда мы с Бланш пытались протестовать, он обращал нас к примеру королевы Алэйны, которая знала эту книгу наизусть.

— Да, — мечтательно улыбнулась Велия, — любой из этих амулетов я до сих пор могу нарисовать по памяти. А ведь многие из них были утрачены еще много веков назад. Вы только представьте — мы знаем, как выглядели эти амулеты, какими свойствами они обладали, какие заклинания их запускали…

— Нельзя ли ближе к делу? — не выдержала Лео. — К чему ты клонишь?

Велия странно хихикнула: