Я не скажу тебе о сыне

23. Рассказ шевалье

— Ваше величество, простите, я не хотел… Я не думал…, — он отступал от меня всё дальше и дальше. — Меня толкнуло на это желание послужить Линарии. Мой двоюродный брат служит на кухне королевского дворца, и я как раз был в Лиме, когда заговорили о разводе короля. Брат обмолвился, что развод связан не только с отсутствием наследника у королевской четы, но и с тем, что вы, ваше величество, покушались на жизнь короля! По дворцу ходили слухи, что вы — преступница! Что я должен был подумать, увидев вас в Розенбурге? Разве не должен каждый добропорядочный гражданин действовать в интересах своего короля?

— Ваш брат, он знает обо мне?

Ледюк замотал головой:

— Нет, конечно, нет! Я не хотел, чтобы слава и деньги достались ему!

Он находился уже слишком далеко от меня, а ветер уносил его слова совсем в другую сторону. Я сделала по направлению к нему только один шаг, но этого оказалось достаточно, чтобы окончательно его испугать. Лицо его побелело, и он отступал всё дальше и дальше.

— Стой! — крикнула Лео. Она первая заметила, что за его спиной — обрыв.

Но ее возглас его не остановил. Через секунду, он, взмахнув руками, полетел вниз, и его истошный крик, многократно повторенный эхо, еще долго стоял у нас в ушах.

Я не могла двинуться с места. Всё мое тело сотрясала дрожь. Я не могла даже плакать.

— Ну, что ты, девочка? — крепко обняла меня Лео. — Всё позади.

Я посмотрела на Андрэ, который сидел на траве — он был не напуган, а словно удивлен отсутствием внимания к нему с нашей стороны. А заметив наши взгляды, требовательно взмахнул пухлой ручкой.

Лео отошла от меня, склонилась к шевалье, и я, сбросив с себя оцепенение, сделала то же самое. Он был еще жив, но по скорбному выражению тетушкиного лица я поняла, что она ничем не сможет ему помочь.

— Простите, что снова не сумел вас защитить, — еще слышно прошептал де Ламаж и облизал пересохшие губы.

— Вам не в чем себя упрекнуть, сударь, — кажется, по щеке Лео тоже скатилась слезинка. — Они напали как шакалы, исподтишка.

— Они мертвы, оба? — он дождался ее кивка, и лицо его просветлело, а взгляд переместился на меня. — Мне так многое нужно было рассказать вам, ваше величество, но, боюсь, я уже не смогу. Да я и сам знаю не всё. Это странная история, в которой очень много тайн. В тот день, когда я прибыл во дворец с письмом к вам от его величества, такой же путь, только несколькими часами ранее, должен был проделать один мой товарищ из нашей службы. Но он исчез, и как я ни старался, я не смог отыскать его след. Я до сих пор не знаю, кому было адресовано то письмо, что поручил доставить ему король. Он был славным парнем, виконт де Сервес, и мне жаль, что я ничего не смог о нём узнать.

Я видела, что Лео несколько раз порывалась направить его мысли к более важным для нас событиям, но так и не решилась это сделать.

— Меня действительно обвинили в покушении на его величество? — спросила я.

— Да! — едва заметно кивнул шевалье. — Но об этом не решились объявить во всеуслышание. Да это стало и бессмысленным после вашей гибели. Вернее, после гибели девушки, которую приняли за вас. О, ее невозможно было опознать — но у нее были волосы совсем как у вас, и ваш плащ. В тот день я впервые напился до беспамятства — я надеялся, что вино поможет мне забыть о том, что случилось.

— Но почему кто-то решил, что Алессандра покушалась на жизнь короля? Неужели можно было обвинить королеву в столь страшном преступлении вот так, запросто, без всяких доказательств? — этот вопрос Лео неоднократно задавала и мне самой, но у меня не было на него ответа.

Дышать шевалье становилось всё труднее и труднее, и тетушка подложила ему под голову свой свернутый плащ.

— Доказательства были! — прохрипел он. — Однажды ночью, когда его величество был уже в Антарии, какая-то женщина дошла почти до самого королевского источника, и магические ловушки не среагировали на нее. И только когда стража заметила ее, она вынуждена была убежать, выронив при этом стеклянную бутылку с ядовитым отваром. На ноги были подняты лучшие королевские маги, и их мнение было единогласным — магический след, оставшийся на месте преступления, принадлежал вам, ваше величество! А на бутылке было ваше клеймо, мадемуазель Леони! В таких склянках вы выдаете зелья тем страждущим, которые приходят к вам за помощью.

Лео вздрогнула. А мне стало холодно, и я поплотнее стянула края пелерины.

— Вот как? — тетя хмыкнула. — Тогда почему же вы, шевалье, сочли, что королева всё-таки невиновна? Или вы решили нам помогать, даже будучи уверенным, что Алессандра — преступница?