Я не скажу тебе о сыне

— К тому, что найдется немало людей, готовых за любой из таких амулетов заплатить огромные деньги. Линарийские амулеты всегда были в цене — и не только в самой Линарии, но и за ее пределами. А что, если бы у кого-то вдруг оказался амулет, давно считавшийся утерянным, и он захотел бы его продать? Знаешь, сколько среди утерянных амулетов тех, что с изумрудами? Я посчитала ночью по памяти — целых семнадцать штук. Правда, десять из них — золотые. А золота у нас, к сожалению, нет. Но вот семь других — серебряные. А у нас есть ножны твоего кинжала, которые вполне можно переплавить для благого дела. Поверь — в кожаных ножнах твой кинжал не станет хуже. Конечно, будет странно, если вдруг все эти амулеты найдутся разом, но, думаю, продать две-три штуки, не вызвав подозрений, мы сможем.

— Прости, но я тебя не понимаю! — рассердилась Лео. — Да, я помню, ты говорила, что пробовала делать амулеты сама, и у тебя это даже получалось. Но одно дело сделать что-то новое, и совсем другое — пытаться воссоздать старинный амулет.

— Милочка, да что же тут сложного? — обиженная ее недоверием Велия тоже повысила голос. — Нам нужен только мастер, который смог бы изготовить украшение по нашей картинке. Да, и конечно, нам потребуются изумруды. Уверена, что именно здесь, в Эскале, их можно купить совсем задешево. Ну, что вы смотрите с таким удивлением? Рабочим здесь платят очень мало, а их семьи хотят кушать. Уверена, рудокопы научились проносить самоцветы с рудников мимо охраны. А может быть, охрана тоже имеет что-то с этого. Вы видели, сколько в городе ювелирных лавок? А народ здесь бедный, и такие товары покупать ему не на что. А значит, ювелиры не продают, а покупают.

Мы с Лео переглянулись. В ее словах была определенная логика. Но слабых мест в них было куда больше.

— Даже если всё так, как ты говоришь, то мы всё равно не сможем купить драгоценные камни, как бы дешево их ни продавали.

Но Велия возразила:

— Мы можем заложить что-то из моих драгоценностей — вот хотя бы то тяжелое рубиновое ожерелье, носить которое ни одна нормальная женщина не в состоянии. Всего лишь заложить! Этого вполне хватит на изумруды.

— Допустим, — теперь Лео слушала ее куда внимательней, — мастер сделает нам украшение по рисунку. Но у него не будет свойств амулета!

— Ну, почему же, милочка? — удивилась мадемуазель де Шатильон. — Конечно, они будут куда слабее подлинных, но магии, уж поверь, в них будет достаточно. Тот, кто захочет их купить, сразу почувствует их силу.

Если бы у нас были другие варианты, мы с Лео никогда не согласились бы на эту авантюру. Но их не было, и тетушка, скрепя сердце, сказала:

— Ну, хорошо. Но только — один амулет! Мы продадим его и как можно скорее уберемся из Эскалы.

Велия радостно закивала, и мы приступили к поиску нужных нам людей. Оказалось, что изумрудами, в том числе, ограненными, «из-под полы» торговали многие, а наше желание купить самоцветы никому не показалось странным. Женщины, как сороки, падки на всё, что сверкает.

Среди моих учеников мы без труда нашли и искусного мастера, который без лишних разговоров согласился изготовить по рисунку красивую серебряную брошь. Рисунок принадлежал перу Велии, но мы с Лео контролировали процесс — мы все хорошо помнили этот амулет из толстой старинной книги. Амулет, отгоняющий драконов.

— Начнем с него, мои милые! — сказала Велия. — Потому что проверить его действие будет особенно сложно — для этого, как минимум, нужно найти дракона, а они исчезли куда раньше, чем сам амулет. Но изумруды будут пропитаны магией, и амулет, уверена, легко подействует на какую-нибудь более мелкую тварь.

Процесс наделения амулета магическими свойствами занял несколько дней, но мы не торопили Велию — уж больно тонкая это была работа.

В те часы, когда мой маленький принц спал, я практиковалась в иллюзорной магии и уже добилась в ней значительных успехов. Впрочем, если бы в Эскале я встретила кого-то из своих линарийских знакомых, уверена, они не узнали бы меня и безо всяких иллюзий. Теперь я носила не шляпку, а платок, платье из немаркой прочной ткани и башмаки из грубой кожи. Выходя на улицу, я уже не прикрывалась зонтиком от солнца, и кожа на моем лице стала такой же смуглой, как и у местных женщин. Я научилась стирать и гладить белье и варить простые похлёбки.

— Готово! — Велия, наконец, позволила нам полюбоваться результатами своего труда.

Я почувствовала магию, стоило мне только коснуться амулета. Не знаю, как у Велии получилось, но я была уверена, что никто не усомнится в подлинности этого артефакта. Осталось только выгодно его продать.

Мы уже подыскали подходящего покупателя. Сеньор Наварро владел ювелирными лавками не только в Эскале, но и по всей Антарии. Велия намекнула ему, что она хотела бы продать старинный амулет, доставшийся ей от дедушки — тот когда-то получил его не вполне законным путем, и потому о нахождении в их семье такой ценной реликвии не знал никто из посторонних.

Благородное происхождение было просто написано на лице Велии, и никто не усомнился бы в ее словах. Поверил им и месье Наварро.