Я не смогла, и ты не сможешь тоже (СИ)

-Пока нет. – Серьезно ответила Лара. – Но я планирую им стать.

Когда они вышли из отеля, над Парижем вовсю сияло солнце. Лара немедленно взяла Ольгу за руку, и тепло ее ладони чувствовалось даже сквозь тонкую замшевую перчатку. Она шла уверенно – так, будто не раз уже бывала в этом городе, и Ольга подумала, что ей очень хочется сейчас подчиниться – просто идти куда ведут, смотреть по сторонам, и улыбаться проходящим мимо французам.

-Я вчера весь день провела в Лувре, - говорила Лара. – Ничего не понимаю в живописи, но ходила туда-сюда как зачарованная, и просто смотрела. Ты знаешь, что в Лувре жил сначала Франциск I, а потом Людовик XIV?

-По-моему, там так или иначе жили практически все французские короли, - отвечала Ольга. – Но на самом деле, мне все равно.

Лара улыбалась и легонько сжимала ее ладонь.

-Я знаю, что тебе все равно.

Когда тротуар вдруг сужался, а навстречу кто-то шел, Лара уходила вперед, не отпуская Ольгиной руки, и Ольга могла смотреть на ее спину – широкую спину, обтянутую красной тканью куртки. И большой черный ремень на поясе джинсов – чуть ниже.

И ей казалось, что не может быть большего счастья, кроме как сунуть ладони в карманы этих джинсов, и идти вот так – следом, путаясь ногами и спотыкаясь друг о друга.

У витрины какого-то магазина они долго стояли и смотрели на свое отражение.

-Я рядом с тобой выгляжу лесорубом, - смеялась Лара, туже затягивая на шее теплый шарф.

-Нет. Я так не думаю, - говорила Ольга.

В своих черных брюках, в сапогах на плоской подошве, в белом свитере и накинутом поверх полупальто она идеально подходила Ларе – будто полная противоположность, которая встала рядом – и картинка вдруг обрела гармонию.

Рыжие волосы свободно растрепались вокруг головы и по плечам, лицо блестело от солнца и запаха Парижа, и все в эти секунды казалось правильным и точным.

-Почему ты написала мне именно теперь? – Спросила вдруг Лара, отворачиваясь от отражения и нависая над Ольгой. – Почему не месяц назад? Или не через полгода?

И правда – почему? Потому что было много работы? Потому что я спала со Снежной Королевой и сама покрывалась коркой льда? Потому что после победы над Игорем из моей жизни ушел последний, самый завалящий, смысл?

-Потому что я не хожу на свидания, - слова пришли ниоткуда и Ольга испугалась, когда они вырвались. – А с тобой это было бы именно свидание.

Лара пожала плечами и крепче сжала Ольгину ладонь.

-Это ответ на вопрос «почему ты мне не писала», а не на тот, что я задала.

Ольга вздохнула и вытащила ладонь из ее руки.

-Для того, чтобы ответить, пришлось бы рассказать тебе всю мою жизнь, - сказала она. – А это невозможно.

Лара засмеялась, и вернула Ольгину ладонь на место. Более того – свободной рукой она стащила с нее перчатку и сунула в карман своей куртки.

-Тогда я тебе расскажу, - сказала она, практически таща Ольгу за собой по улице. – Будем идти по набережной и разговаривать. Почему нет, верно?

-Верно, - согласилась Ольга. – Только без интимных подробностей, ладно?

Лара вдруг толкнула ее к гранитному ограждению набережной и на мгновение прижалась к ней всем телом.

-Почему это без интимных? – Выдохнула она в Ольгины губы. – А если я хочу с интимными?

Засмеялась, и пошла дальше, в сторону музея д’Орсе. Ольга послушно плелась следом.

-Итак, моя жизнь. Про детство ты знаешь – я сменила семь разных школ, у меня было семь комплектов школьных друзей и семь первых свиданий – в каждой школе по одному. Потом медицинский – интернатура, ординатура, и все такое. Сплошная работа и диссертация.

Она на ходу глянула на сосредоточенно слушающую Ольгу и продолжила.

-Хочешь спросить, встречаюсь ли я с девочками? До двадцати пяти считала себя исключительно гетеросексуальной – институтские эксперименты не в счет. В двадцать пять влюбилась в анестезиолога из нашего отделения, роман был грандиозный и грандиозно же закончился. После этого – иногда ходила на свидания, иногда они чем-то интересным заканчивались, но как-то не складывалось.

Ольга только губы разомкнула, чтобы задать вопрос, но Лара не дала.

-Со мной очень трудно, - сказала она серьезно. – Это я тебя сразу предупреждаю, чтобы без иллюзий. Я своеобразный человек, девяносто процентов моей жизни занимает работа, а оставшиеся десять – саморефлексия. Для того, чтобы потеснить часть вышесказанного, нужно приложить немало усилий, и не факт, что получится.

Ольга оторопела. Господи, она что, серьезно? Серьезно предупреждает, что ничего серьезного у них не получится? Ей захотелось то ли смеяться, то ли плакать – не разберешь.

-Послушай, - сказала она, останавливаясь и отбирая у Лары руку. – Я всего лишь прилетела в Париж на несколько дней. Почему ты делаешь из этого такие странные… выводы?

Лара улыбнулась. Когда она улыбалась, у Ольги почему-то сердце замирало и тесно сжимались бедра.

-Детеныш, - сказала она ласково. – Я хорошо разбираюсь в людях. Ты прилетела не в Париж. Ты прилетела ко мне. И не смей больше мне врать.