Я не ваша, господин следователь

— Мы знакомы? — задаю первый уместный вопрос.

— О нет, леди Лонрэйт.

Улыбка медленно сползла с моих губ. Я обернулась, ища взглядом куда-то подевавшуюся Пэкк. И нашла. Она стояла у дальней лавки, и рядом с ней был другой мужчина, моложе, но в таком же чёрном костюме. Пэкк сильно побледнела, впрочем, я тоже.

— Что вам угодно? — дрожащим голосом спрашиваю, чувствуя, как земля уходит из-под ног.

Мужчина щурит глаза и лезет в карман своего пиджака, достаёт какую-то книжечку и раскрывает её, одним взмахом показывает мне. Это оказалось удостоверение. Передо мной стоял представитель законопорядка Ветенбера.

— Леди Лонрэйт, — убирает удостоверение, пряча его обратно, — вы покинули Ветенбер втайне и теперь подозреваетесь в убийстве вашего мужа.

— Я подозреваюсь? Но почему? Это какая-то ошибка, — я отступаю, чтобы увеличить расстояние.

— Даже не пытайтесь уйти, будет хуже только вам. Пройдёмте за мной, леди.

— Куда?

— Мы вынуждены вас вернуть в Ветенбер для допроса. Мы получили ордер на обыск.

— Обыск? — у меня не укладывается в голове, что такое возможно. Какого ещё допроса? Какого ещё подозрения и обыска?

Объяснять мне толком не стали, настаивая, что на месте по прибытии мне дадут все доказательства. Но какие могут быть доказательства?

Мир будто провалился в чёрную дыру. Ещё утром я наслаждалась тишиной и покоем, как снова наступил хаос.

Уже вечером мы вошли на судно, а через несколько дней приблизились к берегам Ветенбера.

Как только мы сошли на берег, к нам приблизился мужчина. Терпкой горечью смешались во мне чувства радости и страха. Рэн Сармант непоколебимо преградил путь законоправнику. Желваки на лице господина следователя напряжённо играли, губы сжаты, а взгляд… сердце замерло, когда он уколол меня полным упрёка взглядом, самым невыносимым ядом, за то, что покинула его молча.

Во рту сухо, я сильно устала от бессонных ночей и тревоги, что не отпускала эти дни. Я выглядела, наверное, неважно — наверняка круги тёмные под глазами и бледные губы. Стискиваю в пальцах ворот своего жакета и уклоняясь от порывистого холодного ветра.

— Прошу прощения, вы кто? — интересуется мой проводник.

Сармант опускает взгляд и достаёт из своего пальто удостоверение. Законник изучает.

— Почему леди задерживают? — спрашивает Рэн, хотя, конечно, он всё знает, поэтому прибыл в порт.

— Мы получили ордер на обыск поместья Фитол-Холл, и сейчас леди отправится в участок для допроса, — вводит в курс дела.

— Я довезу её, — твёрдо произносит Рэн.

— Хорошо. Тогда следуйте за мной, — не возражает законник, направляясь к стоянке.

— Вам не стоило волноваться обо мне, — говорю первое, что пришло на ум, когда равняюсь с Сармантом.

— Вы мне кое-что должны, леди Лонрэйт, — меряет тяжёлым взглядом, пресекая все дальнейшие попытки сопротивляться. — Идёмте.

Впрочем, иного выбора у меня не имелось, как снова шагнуть в водоворот бури, ещё ужаснее того, что настиг меня прежде.

Он открывает дверцу своего чёрного блестящего автомобиля, я не оглядываясь и прячась от ветра, сажусь в салон на переднее сиденье. Неповторимый аромат его парфюма окутывает. Сжимаю пальцы в кулаки, чувствуя, как запястья сковывает холодом страха. Только сердце начинает горячее биться, когда господин следователь садится рядом. Чётким движением он поворачивает ключ двигателя. Не могу оторвать глаз от его красивых мужских пальцев.

— Боги, — шепчу одними губами, мысленно встряхиваю себя, прикрывая веки, собираясь с мыслями, хотя это практически невозможно.

Мы выезжаем на дорогу и движемся вслед за автомобилем законоправника.

Рэн Сармант молчал, но я кожей чувствовала его раскаленное добела напряжение. И первый вопрос.

— Почему вы не предупредили меня о своём отъезде?

Втягиваю в себя воздух.

— А разве я должна была? Отчитываться перед мужчиной, которого я совсем не знаю.

Рэн Сармант сильнее сжимает в своих пальцах руль, так что вены на его руке проступают синими жилками.

— Будете продолжать строить из себя обиженную девочку? — бросает на меня колкий взгляд.

— А вы — мнить из себя благородного следователя? — вырываются слова.

Сармант притормаживает на повороте, но выходит достаточно резко, чтобы диалог оборвался. Мы ждём, пока проедут экипажи.

— Как вы сказали? — приподнимает даже немного обиженно тёмную бровь.

Я задираю подбородок.

— Вы слышали, — отворачиваюсь и смотрю в окно, чувствуя внутри неприятный осадок от собственных слов.

— Хорошо, оставим этот разговор на потом. Сейчас, как вы понимаете, у вас возникли большие проблемы. Госпожа Лонрэйт обвиняет вас в гибели сына. Вы продали усадьбу вашего покойного мужа непроверенному человеку и…

— Так это она всё?! — не верю своим ушам.

Сармант отвлекается на дорогу, а я перевариваю услышанное.

— И что теперь?.. — спрашиваю, когда проходит первый шок, хотя холодок колючими иголками стекает по позвоночнику.

— Сейчас мы едем в участок, где вы дадите показания, а после мы направимся в усадьбу, где при свидетелях ваш — всё ещё ваш — дом будут обыскивать. Тот, кому вы продали его по документам, не въехал в него, потому что Лонрэйт подала заявление против этого действия.