«Я отведу тебя в музей». История создания Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина

Княгиня Зинаида Александровна Волконская, примечательная и образованнейшая русская женщина нового времени, предложила Шевырёву в начале 1829 года принять на себя приготовления её сына, князя Александра, к университетскому экзамену. Мы все обрадовались этому счастливому случаю и убедили Шевырёва оставить архивную службу и принять предложение княгини. Жизнь в Италии, в таком доме, который был средоточием всего лучшего и блистательного по части науки и искусства, казалась нам счастием для Шевырёва, который там мог кончить с пользой своё собственное образование. И мы не ошиблись. Три с лишком года, проведённые им в Италии, образовали в нём истинного учёного. Кроме Рима, он провёл достаточное время в Неаполе и его окрестностях и имел случай изучить всё примечательное в других классических городах Италии, как-то: во Флоренции, Болоньи, Венеции, Милане, Генуе, Парме и Перуджии. В Риме он возобновил свои занятия классическою филологией и изучал писателей Греции и Рима. К этому присоединил историю Рима и его древностей, руководствуясь сочинениями Нибби, Нардини, Нибура и Бунзена; изучал историю древнего и нового искусства, постоянна посещая Ватикан, храм св. Петра, Капитолий и частные галереи Рима; здесь прочёл Винкельмана с комментариями; Лессингова «Лаокоона» и увидел, как бесплодны одни эстетические умозрения отвлечённых теоретиков Германии. В Риме же изучил итальянский язык, и при руководстве опытного учителя Соци, читал с комментариями Данта, Петрарку, Боккаччио, Ариоста, Тасса, соединяя с историей итальянской литературы историю Италии средних веков. Здесь же он занимался английским языком и словесностью, преимущественно чтением Шекспира, под руководством весьма опытного англичанина, Гамока, который особенно хорошо объяснял творения великого поэта; выучился также испанскому языку у испанского каноника, Франческо Марина, издавшего весьма хорошую испанскую грамматику, и с ним читал Сервантеса и Кальдерона. Живучи в доме княгини З. А. Волконской, Шевырёв имел богатые средства к усовершенствованию вкуса в искусствах образа и звука. Музыкальные вечера княгини и участие в них всех славных артистов, посещавших Рим, давали ему средство познакомиться ближе со всем тем, что славного произвела музыка Италии прежнего и нового времени. Беседа самой княгини, знаменитых друзей её: Торвальдсена, Камуччини, Гораса Вернета и славных художников русских: Бруни, Брюллова и других, составляла живую эстетическую школу для Шевырёва. Отличная русская библиотека княгини предлагала возможность ему продолжать занятия русской словесностию и историей.

Во время пребывания своего в Италии и в Риме Шевырёв замышлял планы исторических драм и написал два действия трагедии «Ромул». Отдельные статьи его о путевых впечатлениях в Италии и других странах, равно стихотворения, были печатаны в «Галатее» Раича, в «Московском вестнике», в «Северных цветах» и «Литературной газете» Дельвига, в «Деннице» Максимовича и наконец в «Телескопе», где Помещены были: «План учреждения скульптурной исторической галереи для Московского университета», одобренный Торвальдсеном, и рассуждение: «О возможности ввести итальянскую октаву в русское стихосложение», с образчиком перевода VII-й песни «Освобождённого Иерусалима», который вызвал много насмешек многими своими странностями и неудачами. Политические события Франции 1830 года не позволили Шевырёву побывать в Париже. Зиму с 1831 года он провёл в Женеве. По пути, в Милане, он имел случай познакомиться с славным итальянским поэтом Манзони, а в Женеве с Росси и Декандолем. В Женеве он занимался историей Италии и Франции и посещал лекции профессоров академии, из коих Росси имел на него влияние способом изложения. Вот как он учился, занимался, работал. По-итальянски Шевырёв говорил, как итальянец.

Сосредоточенные кабинетные занятия двух с половиной лет весьма благотворно отвлекали Шевырёва от современной литературной деятельности и послужили ему приготовлением к другому поприщу.

Между тем в Московском университете скончался Мерзляков. Я принялся уговаривать Шевырёва, чтобы он поступил в университет. Привожу здесь первый его ответ: