«Я отведу тебя в музей». История создания Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина

«Теперь о важном деле: ответ на твоё дружеское предложение. Я было не писал об нём, потому что не до этого было, а только о холере думал, да об вас. Теперь Рожалин пишет, что Авдотья Петровна уж хлопотала у Жуковского, и что путь открыт. Прежде всего, поцелуй ручки несравненной нашей Авдотьи Петровны: буду сам писать к ней. Господи, пошли ей счастия столько же, сколько добра она! Теперь давай рассуждать. Итак, два пути передо мною: сцена и кафедра. Готовиться надо на оба, потому что у нас – запасайся двумя тетивами. Склонность моя внутренняя влечёт меня к первой, с которой соединяю я и кафедру в школе театральной для актеров (теоретическую и практическую) „Ромул“ к марту готов, и привезётся в Россию с тем, чтобы ставить на сцену. В нём будет весь Рим древний от Ромула до шита Сабинского и стен Этрусских. Кроме того, у меня в голове: Колади Риэнци, Конклав Сикста V, Камилл, вся римская история. Глинский, Крез, 12-й год, смерть Микеланджело и освещение Петра на сцене и проч. Князь будет со мною заведовать водевилем и комедией. У нас даже готовится молодой Локуэс, с большим вкусом и воспитанный среди эстетичности предметов. В Петербурге есть кому нас покровительствовать. По-видимому, теперь обращено внимание на усовершенствование театров. А драматика вовсе нет… Я из детства имел эту способность: „Валленштейнов лагерь“ и другие переводы из Шиллера убедили меня в этом. „Ромул“ будет решительно пробным камнем. Итак, видишь, что я лезу на сцену: это моя главная мысль, покуда я не убедился в невозможности исполнить оную. Далее: кафедра. Да, я не забываю о другой тетиве: к счастью же, они обе близки друг к другу. Но скажи: какое право имею я теперь на эту кафедру? Несколько отдельных критических пьес, и то ещё как написанных, дают ли мне его? Кафедра словесности не требует ли подвига в теории оной? все эти вопросы я сам задаю себе честно, а не от других слышу, ибо другим я более в состоянии на них отвечать, нежели себе самому. Но если сцена не удастся, конечно, мне останется одна кафедра профессорская: чтобы заслужить её, я должен написать непременно книгу дельную, и вот будет моё право и ответ на мои себе вопросы. В этой книге я сосредоточу свои знания; дополнив прорехи, пройду все словесности в историческом порядке, положу основание своим мнениям, выражуся – и тогда с Богом на кафедру. Ты теперь поймёшь, почему я кончаю к марту „Ромула“ и тотчас принимаюсь за своё рассуждение, как сказал я выше. Вот план моих действий, и чтоб убедиться в естественности оного, взгляни на себя; твоё „Происхождение Руси“ не было ли для тебя таким же центром утверждения сил твоих? „Dixi“ – и так будет: сцена, а коль не сцена – кафедра. И „Ромул“, и рассуждение – оба будут готовы».