«Я отведу тебя в музей». История создания Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина

Занес три визитных карточки и печатную Записку о Музее Л. С. Полякову, которого письмом к нему в Париж я просил об устройстве зал: одной – имени их рода, другой – имени умершего сына Аарона Полякова, любившего искусство. Удочка закинута – попадется ли золотая рыбка в виде хотя бы одного зала? Завтра иду к ним вечером пить чай с женой и осмотрю крючок – не съеден ли червяк… или не повис ли на нем банкир…

6 марта, пятница

Были мы ныне у Поляковых, только что воротившихся из Италии. Они полны восторгов от Рима, его древностей и музеев. Под впечатлением Ватикана Поляков предложил мне для Музея все, что есть наиболее важного в скульптурах Рима. Но мне хочется получить от него на этот раз не гипсовые слепки, а стоимость Ассирийского зала в 20000 рублей и 3000 р. на скульптуры Ассирии и древней Персии. Он пока упирается, отделываясь шуточками на тему, что у него таких денег нет, но по тону видно, что дело состоится. Там же был и Д. Ф. Кондратьев, душеприказчик покойной Е. И. Бенардаки. И Поляков с сыном Исааком долго убеждали его взять зал стоимостью в 21 000 рублей. Он же, ссылаясь на запутанность денежных дел ловко увертывался, не говоря ни да, ни нет. Толковали и смеялись более получаса – так мы и разошлись ни с чем. Поляков, впрочем, утверждает, что Кондратьев все-таки что-нибудь сделает в свое время. Сам же, на прощанье, сказал мне: «Мы с Вами столкуемся».

8 марта, воскресенье

Приехал из Петербурга Н. А. Зверев, назначенный к нам в ректоры вместо П. А. Некрасова, получившего место попечителя Московского] учеб[ного] округа. Оба они состоят «членами-учредителями» Комитета по Музею (Комитет Высочайше утвержден), оба уже сроднились с нашей задачей и с интересами Музея. – Первым распоряжением Зверева было послать за мною, чтобы сообщить мне распоряжение Великого Князя приехать мне и архитектору Клейну с проектом здания к нему в Петербург. Уже испрошена для представления чертежей аудиенция у Государя. Ныне же вечером выезжаем оба с женами.

9 марта, понедельник

В Петербурге. Мы остановились по Екатерининскому каналу, против Казанского собора, чтобы быть ближе ко дворцу вел. кн. Сергея Александровича и к только что открытому Русскому музею императора Александра III. Первый визит к Истомину в Сергиевский дворец, запись там адреса и оставление письма к нему с просьбою об указаниях. Увидимся с ним завтра утром. Ныне пойдем к Помяловским поговорить о Музее и новом министре Боголепове.

10 марта, вторник

В 10 часов утра Клейн, остановившийся на Малой Морской, был уже у нас. Поехали в Сергиевский дворец, дорогой Клейн все тужил, что не надел фрака, и потому, когда нам сказали, что Истомин на докладе у великого князя и что будет свободен через ½ часа, мы поехали на Малую Морскую переодеваться. Жизнь великого князя здесь идет усиленным маршем. Около 11 часов стоял целый ряд карет у подъезда его дворца. Истомина осаждают просители и чиновные лица. Покончив на время с ними, он вступил с нами в дружескую беседу. Великий князь, предупрежденный им о нашем приезде, доложил вчера вечером о том государю. Аудиенция назначена предположительно на четверг или на пятницу. Накануне пришлют курьера. В день представления утром Истомин свезет нас в Зимний дворец и познакомит нас со своим братом, полицеймейстером Зимнего дворца; тут нам укажут, через какой подъезд доставить ящики с чертежами, дадут нам рабочих для вскрытия и переноски чертежей в Концертный зал. За полчаса до выхода государя мы оба должны быть на месте.

На великое счастье для дела Музея, Истомин увлекается нашею задачей все более и более. В настоящее время у него явилась мысль об учреждении большого зала в Музее для портретных статуи и бюстов славнейших наших деятелей на поприще искусств, наук, литературы. Эту идею о Пантеоне русской славы в этом роде он сообщал великому князю – и как сказать, что она не может иметь будущности? Он просит меня заняться этим вопросом и разработать его в форме «Записки» на имя великого князя и в газетных статьях. Вопрос сложный и серьезный, требующий обсуждения всестороннего, вместе с учеными.

Дело разрастается. Ходатайство великого князя о казенной субсидии Музею теперь в полном ходу. Министр финансов Витте упирается, не желая давать 300 тысяч руб. Торговались с ним Некрасов и Зверев, торгуется Истомин, по словам которого великий князь не желает получить менее, по крайней мере, 200000. Ныне Витте будет для этого дела у великого князя. Посмотрим, кто кого осилит. Витте – большой оратор и обладает даром убеждения, а великий князь стоек и силен сознанием престижа, свойственного его положению. К тому же, когда захочет, он может осиливать собеседника любезностью речи и обращения, чрезвычайно искреннего и как-то женственно-наивного…

Илл. 15. Юрий Нечаев-Мальцов