Я помню музыку Прованса

В тот вечер я обещаю себе покончить счеты с жизнью. Когда и как, не знаю, но решение принято. Я сдерживаю гнев и стискиваю зубы.

Проходят недели. Батист время от времени приглашает меня на порцию мороженого в кафе на площади. Сам он больше курит, чем ест. Рассказывает о своей родной Бретани, о скалах и бурном море, о равнинах и деревушках, о том, куда он мечтает поехать, и о ферме, на которой родился. Возвращаясь из отпуска, он привозит мне гостинцы – бретонское песочное печенье или тонкие блинчики на соленом сливочном масле. Разговоры с Батистом помогают мне держаться. Дома ссоры и скандалы все чаще, мама чахнет на глазах. Нежность и уважение, которые питает ко мне Батист, внушают надежду. На этой земле все же есть мужчины, достойные нашей любви…

Однажды утром Батист объявляет, что уезжает, – на следующей неделе он должен прибыть в Марокко, где теперь будет служить. От этих слов мое сердце сжимается. У меня забирают единственного друга! Батист не очень красноречив, но уверяет, что всегда будет рядом, если мне понадобится помощь. Я записываю его адрес и обещаю писать. Тогда я не знала, что этот клочок бумаги спасет мне жизнь.

45

Бабушку насильно выдали замуж! Побледневшая Джулия откладывает дневник и взволнованно смотрит на Жанину. Та сидит в другом конце гостиной, не отрываясь от телевизора. На маленьком экране двое игроков соревнуются, рассказывая истории, слышны аплодисменты. У Жанины впалые щеки, она похудела. Сегодня утром врач отозвался о ее состоянии без особого оптимизма.

Феликс грустно вздыхает. Дневник растрогал его больше, чем можно было предположить. На вытянутых руках Феликс держит шерсть, на другом конце нити Мадлена – сосредоточенно сматывает клубок. Феликс сидит рядом с Джулией. Она читает вслух, и повествование захватывает Феликса все больше. Дата наверху страницы – октябрь, незадолго до переезда в «Бастиду». Успела ли Жанина закончить свою историю?

– Время было другое, – Феликс, с трудом подбирая слова, утешает Джулию. – Мужчины считали, что поступают правильно, и у них была власть…

– Ломать жизнь своим женам и дочерям в угоду своим капризам!

Она сглатывает – в горле словно что-то застряло. Жанина напевает знаменитую мелодию Азнавура.

– Все-таки странно, что отец так быстро выдал ее замуж, – размышляет Феликс, крутя запястьями. – Он же обещал Жану…

– Наверное, испугался, что тот пропал, перестал писать, – ищет оправдание Джулия. – Молчание Жана невозможно объяснить. Только если бабушку обманули…

– Этого мы уже не узнаем.

Пушинка долго потягивается, потом прыгает на колени к Феликсу. Тот кричит от боли.

– Эта кошка стала еще толще!

Мадлена поднимает голову и улыбается.

– Обещают снег.

Она берет полоску бумаги, пишет несколько слов, засовывает в шапочку своими скрюченными пальцами и снова принимается за клубок. Джулии страшно хочется прочесть послание и узнать, кому оно предназначено.

– Батист – это твой дедушка? – спрашивает Феликс.

Джулия грустно улыбается и не успевает ответить, как вдруг телефон Феликса начинает вибрировать. Джулия протягивает его Феликсу, тот поднимает руки с мотком шерсти.

– Это Кики, – Джулия читает сообщение.

– Кто?

– Кики… Кики Генгет!

Феликс хмыкает.

– Что ей нужно?

Глядя в телефон, Джулия заинтересованно поднимает бровь.

– Пересылает объявление! «Марсельскому мюзик-холлу требуются разноплановые танцоры. Рост не ниже 170 см. Сценический опыт приветствуется. Если этот кастинг вам…»

– Ладно, можешь удалять, – обрывает ее Феликс, одновременно пытаясь скинуть на пол кошку.

Джулия не отводит взгляд. Его зеленые глаза потемнели.

– Кастинги меня не интересуют, – оправдывается он. – Вечно одно и то же. Грызня, все норовят друг друга подставить… День потерян, а толку никакого.

Оба молчат.

– Боишься?

Феликс пожимает плечами и скидывает Пушинку. Жирная кошка, мяукнув, плюхается на пол.