Я помню тот Ванинский порт: История великих лагерных песен

Идут на Север, срока огромные.Кого ни спросишь — у всех указ.Взгляни, взгляни в глаза мои суровые.Взгляни, быть может…

— Где ты этого нахватался, а? — спросил я. — У тебя ведь папа — учитель математики.

— Нахватался! — передразнил Макар. — Это практически классика. Ты бы знал, как мой папа-учитель поёт эти песни. Концертный зал имени Чайковского отдыхает».

Сегодня «Этап» (как и другие произведения классического блата) на слуху у многих, строки из песни охотно цитируют не только в прямом, но и в переносном смысле. Например, в статье Анастасии Эповой, озаглавленной «Взгляни в глаза мои суровые», речь идёт… о глаукоме — заболевании, приводящем к гибели зрительного нерва и слепоте.

Таким образом, песня, которую мы условно назовем «Этап на Север», вышла за рамки уголовно-арестантского фольклора и стала фактом общенациональной культуры.

«Указ семь-восемь шьёшь, начальник?»: «колхозная» версия

Однако многие страстные поклонники блатного шансона не в курсе того, о каком «указе» идёт речь. Сталинская эпоха оказалась щедра на самые разные указы и постановления, последствия которых больно отразились на гражданах СССР. Какой именно из этих грозных документов послужил поводом для «Этапа»?

Самая ранняя датировка песни — 1932 год. Так, на форуме сайта «Мой Тамбов» пользователь Skepticism пишет: «Песня блатная была: “Бредут на север срока огромные, кого ни спросишь — у всех указ”. Здесь как раз и говорится, как указ от 07.08 отложился в народной памяти».

Речь идёт о знаменитом постановлении ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». В народе его именовали по-разному: «указ семь восьмых», «указ семь-восемь» (седьмое число восьмого месяца), «закон о колосках» (часто с уточнением — о двух, трёх, пяти колосках). Этот документ спровоцировал широкую волну репрессий. Но имеет ли он отношение к знаменитой лагерной песне?

Постановление от 7 августа 1932 года было принято по инициативе Сталина. Вождь в письме Кагановичу и Молотову (20 июля 1932 года) пояснял, что «за последнее время участились хищения кооперативного и колхозного имущества и кражи грузов на желдортранспорте. Антиобщественные элементы получают 2–3 года тюрьмы и часто через 6–8 месяцев попадают под амнистию, хотя на деле подрывают новый общественный строй. Терпеть этого нельзя».

«Указ семь-восемь» появился в разгар коллективизации — насильственного объединения крестьян в колхозы, которое привело к чудовищному голоду 1932–1933 годов на территории Украины, Белоруссии, Юга России, Северного Кавказа, Поволжья, Южного Урала, Западной Сибири, Казахстана. В результате, по некоторым сведениям, погибло до семи миллионов человек. Впрочем, многие историки считают, что массовый голод возник не из-за сплошной коллективизации, а в результате принудительных сталинских хлебозаготовок. Из закромов выгребалось даже зерно, предназначенное для сева. Урожайность зерновых упала с 53,4 пуда с гектара (1927) до 38,4 пуда с гектара (1931). Государственная политика по принудительному обобществлению скота привела к массовым забоям в 1928–1931 годах. С осени 1931 года поголовье у единоличников сократилось, и убыль происходила за счёт колхозного и совхозного стада.

Драконовские меры, которые вводились «указом семь-восемь», были направлены в основном против колхозного крестьянства. Сокрытие зерна, забои скота в коллективных хозяйствах расценивались как «хищение кооперативной и колхозной собственности». Не зря постановление назвали «закон о колосках»: нередко крестьян хватали и осуждали даже за то, что они после сбора зерновых подбирали оставшиеся на поле колоски. Позднее сбор колосков стал частью воспитательной работы среди сельских пионеров: каждое зёрнышко — в закрома Родины. Даже в 1964 году в учебнике «Родная речь» красовалось стихотворение со строками:

Огороды мы пололи,

Загорали у рекиИ в большом колхозном полеСобирали колоски.

Стишок был подписан поэтом М. Смирновым, который на поверку оказался… помесью Агнии Барто и Самуила Маршака, на пару создавших это милое произведение.

Но вернёмся в 1932 год. Постановление от 7 августа вводило в качестве уголовной санкции за хищения расстрел с конфискацией имущества, который при смягчающих обстоятельствах заменялся лишением свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества. Осуждённые не подлежали амнистии.