Я – Тайига

Пиппино заверещал и радостно запрыгал, потрясая писчим пером, словно копьем. А затем сделал новый бросок. Он намеревался вновь ткнуть нас в бок, только теперь мы были начеку и отбили удар. Мало того – бросились маленькому негодяю навстречу. От неожиданности обезьянка отпрыгнула назад и, сорвавшись со стола, упала. Это здорово ее напугало. Зверек не нашел ничего умнее, как ринуться на камин, а потом метнуться вверх по полотнищу. И крепеж не выдержал. Голосящая обезьянка рухнула вместе с шелками на влюбленную парочку.

В дверь застучали.

– Я переодеваюсь! – рявкнула Ригона, а затем отбросила от себя ткань и тигрицей бросилась на оглушенного Пиппино. – Да я тебе сейчас уши оборву, мелкий гаденыш!

– Чуть позже, Ритти. У нас проблемы.

В отличие от будущей принцессы, Анри был предельно собран. Он внимательно рассматривал Святого Иеремия. Я тоже на него посмотрела и сразу поняла – что-то не так. Сначала мне пришла в голову мысль, что это творимые в комнате непотребства убили чудесную силу, которую источал Старец. А потом до меня дошло: Сердце Демона исчезло. Вместо черного алмаза в руках Иеремии темнела глубокая дыра.

13. Ночью все ангелы серы

Я стояла, крепко зажмурившись и прикрыв руками грудь. Мне было страшно. Я остро ощущала важность момента. Чтобы я ни сделала, моя жизнь теперь изменится раз и навсегда. В хорошую или в плохую сторону. И я не знала, как правильно поступить. Эта неопределенность казалась мучительной.

– Посмотри на меня, – мягкий голос обволакивал и заставлял таять словно воск. – Это место волшебное. Почувствовать и увидеть друг друга можно лишь по обоюдному желанию. Откройся мне, прекрасная незнакомка. Кто ты? А я тебе открою, кто я.

Мне стало любопытно. Но в то же время я вовсе не была уверена, что это будет правильным поступком. Мне с детства внушали – мужчинам нельзя верить. Если, конечно, это не твой родитель или святой отец. Я медлила.

– Знаешь, где мы находимся? – продолжал ворковать незнакомец. – Это священное место. Здесь обитает Тайига, повелитель судеб всех живущих в подлунных мирах. Говорят, свои откровения он черпает в местных водах. Там, где мы сейчас стоим.

– И что из этого? – мой голос слегка дрожал.

Ночной ветерок нес прохладу и неприятно холодил мокрое от купания тело. Захотелось прижаться к чему-то теплому. И словно почувствовав это желание, меня властно притянули к себе. Пальцы нежно обвели контур моего лица, а затем заставили поднять голову.

– Только то, что мы бы не встретились, не будь на то воли Лунного Зверя. А поэтому открой глаза и назови имя.

– Нет, – упрямо помотала головой и постаралась высвободиться.

На мгновение показалось, что мне удалось, но незнакомец лишь играл. Небольшое послабление понадобилось ему затем, чтобы снова иметь возможность прижать к себе.

– В одном ты уже уступила, и я не намерен останавливаться на достигнутом, – от его мурлыканья бросало то в холод, то в жар. – Какое упругое тело. А запах! М-м-м… Персики и клубника! Наверное, ты молода. И наверняка красива. Тогда чего же ты стыдишься? Дай мне взглянуть на тебя – открой глазки.

«Коль увяз коготок, то и всей птичке пропасть», – неведомо откуда прилетела мысль. Но я упрямо мотнула головой: нет, еще поборюсь. Плотно сомкнув веки и закусив губы, со всех сил ударила незнакомца в бока. Но лишь отшибла локти и вызвала смех.

– Ты в курсе, что насилие порождает насилие? Особенно в этом месте.

Губы незнакомца коснулись моих и принялись их поглаживать и даже слегка покусывать. Я замерла. Незнакомые ощущения ошеломили. Внутри затрепыхались тысячи пойманных за коготки пташек, щекоча своими крылышками. От необъяснимой легкости закружилась голова, но когда чужой язык попытался проникнуть в мой рот, я стряхнула колдовское наваждение. Замотала головой и уперлась руками в мускулистую грудь.

– Строптивица, – засмеялся искуситель.

Он завел мои руки за спину и перехватил запястья ладонью.

– Тоненькие, как у воробышка. И сама ты легкая, словно птичка-невеличка. Неужели думаешь справиться со мной?

Его рука коснулась моей груди и принялась поглаживать медленными волнообразными движениями, все ближе подбираясь к соскам. И вот пальцы коснулись обретшей сверхчувствительность плоти и слегка потерли. Из меня вырвался невольный стон. Насильник тотчас воспользовался этим. Губы вновь оказались в плену, а язык скользнул внутрь, ласковый в своей напористости. Мои руки обрели свободу, но вместо того, чтобы вновь попытаться оттолкнуть наглеца, обхватили его за шею. Объятья тотчас стали крепче и что-то твердое уперлось в живот. Я остро ощущала бугрящиеся мышцы и быстрые удары мощного сердца. И вскрикнула, когда меня приподняли, закинули ноги себе на пояс и начали ласкать ягодицы.

– Открой глаза, красавица. Или… нет, не открывай. А я не буду останавливаться…

Когда пальцы коснулись самого сокровенного, я распахнула глаза…