Я тебя не отпущу (СИ)

Несмотря на все старания и внимательность, с Германом не получилось и десятой доли того, до чего мы за несколько секунд дошли с Климом.

Ирония, мать ее, судьбы. Впору начать верить в глупые байки о том, что первый мужчина прописывается не только в сердце женщины, но и в коде ее ДНК. Становится мастер-ключом от всех трудностей.

— У вас какой-то странный смех сегодня, — уложив Нику спать, замечает Катя. — Он похож на нервный.

— День был трудный. Работа, а потом еще здесь... авария. — Я старательно отвожу взгляд от барной стойки.

— Я так и подумала, — с серьезным видом кивает няня. — Иногда бывают такие дни.

— А что? — Не хочу играть ни в какие игры.

— Да ничего... — Катя опускает голову.

— Рассказывай.

— Собственно, нечего, — пожимает она плечами и все же расцветает улыбкой. — Этот дом... он такой новый, свежий. Здесь все такое сверкающее и блестящее. Никогда не жила в помещениях, где до меня никого не было. Где никаких чужих вещей, никаких безделушек от прежних хозяев. — Катя кусает губы, еле сдерживая смех. — Даже следов от ягодиц на глянцевой столешнице.

— Что?.. — закашливаюсь.

— Вы это... не волнуйтесь. Сантехники ничего не заметили. Я успела отполировать все до блеска.

— Катя... — Не нахожу, что сказать.

Весь вечер я ругаю себя за слабость, которую позволила с Климом, гоню из головы картинки, как порочно и сладко это было. А теперь оказывается, у моей маленькой тайны появился свидетель.

— Этот папа Ники... — Глянув на часы, Катя встает с дивана. — Не подумайте, что я вмешиваюсь, но... Знаете, мне нравится, как он на вас действует. Ни разу не видела, чтобы у вас глаза горели так ярко. А отпечаток... ваш друг Герман, конечно, красивый мужчина, только он слишком скучный, чтобы заставить женщину оставлять такие следы.

Глава 36

Глава 36

Следующим утром на меня наваливается столько текучки, что почти забываю о случившемся на барной стойке.

В семь неожиданно звонит мама и просит привезти им с отцом лекарства. В восемь Алексей присылает срочное письмо с коммерческим предложением по новому тендеру. А на «десерт», пока еду в машине, звонит один из прежних поставщиков и просит о встрече.

Пока разбираемся, когда же его принять и что он от меня хочет, я успеваю припарковаться у аптеки и показать фармацевту список препаратов.

Примерно так же провожу время у родителей. Мама проверяет названия и сроки годности на каждой упаковке, читает противопоказания, а я изучаю коммерческое предложение Фролова и вношу правки.

Почти никаких отличий от офиса. Никто не отвлекает вопросами о личном. Никто не требует привезти внучку, которую за два года видели лишь раз, и то случайно. Никто не заставляет слушать отчет о жизни соседей и дальних родственников.

После отъезда из родительского дома, на душе неприятный осадок — уже привычная горечь за Нику. Ни брат, ни мама с папой так и не приняли мою дочь. Вместо дяди и заботливых бабушки с дедушкой у Ники были няня, Герман и совершенно чужие люди, звонившие мне, когда нуждались в лекарствах, продуктах или деньгах.

Не самая веселая история. Какой-то уродливый второй сезон моего собственного детства.

К счастью, работа помогает справиться даже с такими невеселыми мыслями. За четыре часа в офисе от обиды не остается и следа. Я со спокойной совестью подписываю акты сразу по двум объектам, отправляю Алексея к новым заказчикам и решаю еще кучу других мелких вопросов.

После такого активного, хоть и короткого рабочего дня домой возвращаюсь уставшая, но довольная.

Вместе с Катей и Никой мы кушаем ароматный чечевичный суп — кулинарный эксперимент нашей няни. Обсуждаем новые проделки моей малышки. Затем я отпускаю Катю по ее делам и укладываю Нику на дневной сон.

У мамы в свое время не было возможности рассказывать мне сказки или петь перед сном песни: у нее вечно были какие-то важные заботы. То кандидатская, то докторская, то отчеты по конференциям. С Никой я наверстываю все, что не получила тогда. Лечу детскими сказками ту маленькую Диану, заполняю любовью все пробелы, которые остались от моих родителей.

Не спешу. Озвучивая разных героев, меняю интонацию, делаю паузы после каждой строчки. Порой наклоняюсь и целую Нику в лоб или щеки. Забыв обо всем на свете, так увлекаюсь, что не сразу замечаю большую серую тень в углу комнаты.

— Клим? — удивленно шепчу я, вставая с края кровати.

— Привет, — шепчет он так же тихо, с какой-то новой хрипотцой.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю уже в коридоре. — Ты ведь сказал, что не будешь приезжать. Дом только для нас... — Сердце заходится, поэтому последние фразы звучат скороговоркой.

— Я много чего говорил... и делал. — Клим аккуратно берет меня за руку. — Того, что не нужно было.

Он переплетает мои пальцы со своими и смотрит на них так, будто это что-то странное.

— Ты меня пугаешь...

Скольжу взглядом по породистому лицу. По двум морщинкам между бровей, по темным кругам под глазами, по плотно сжатым губам и колючей щетине.