Я тебя не отпущу (СИ)

Я видела этого мужчину разным. Злым и веселым, разочарованным и задумчивым. Помню мгновения удовлетворения и бешенства. Но никогда... даже в самых безумных фантазиях я не могла представить, что увижу его таким... Словно потухшим, растерянным.

— Опять какие-то неприятности? — уточняю, так и не дождавшись ответа.

— Нет.

— Что-то произошло? — Я нервно сглатываю. — Надеюсь, нам не придется снова переезжать.

— Не придется.

— Тогда...

Все так же молча, Клим опускает плечи и затем... опускается сам. Медленно, как старик.

Встав на колени, утыкается лбом в мои ноги. Вздыхает... тяжело, со свистом.

— Клим, пожалуйста... — Вздрагиваю.

От позы и этой странной обреченности пробирает до костей. Становится неуютно, душно и тревожно. Я снова чувствую все его эмоции, как и день назад, на кухне.

Тогда это было желание. Сейчас... хочу ошибиться.

Боль.

Клим поднимает голову и распахивает глаза. Вместо привычной голубизны там чернота.

— Я идиот, Диана.

— Ты... — Голос садится. — Ты очень умный, иногда слишком упрямый, но не идиот.

Ладони сами тянутся к его щекам. Загибаясь от волнения, я глажу подушечками пальцев скулы, касаюсь непривычной острой щетины, спускаюсь к подбородку.

Всегда знала, что Клим красивый. Еще в нашу первую встречу я почувствовала себя гадким утенком рядом с таким красавцем. Теперь понимаю, что он не просто красив — он совершенство. Идеальный результат селекции матушки-природы. Итог, ради которого она свела эгоистичную женщину-кукушку и мужчину, от которого не осталось даже имени.

— Нет, родная. — Клим кладет свои ладони поверх моих. — Сегодня я был кое у кого и теперь точно знаю, что идиот... Слепец, который умудрился пропустить самое главное.

Глава 37

Глава 37

Он еще не сказал, что же смог выяснить, но я уже догадываюсь. Мой секрет. То, что я не смогла доверить даже лучшему другу.

От осознания становится страшно. И в прошлом пугала реакция Клима — не с его темпераментом сдерживаться и сочувствовать. Он скорее создан, чтобы разрушать и уничтожать. А сейчас, спустя много месяцев, страх превращается в нечто совершенно другое.

Я словно стою в грязном белье посреди площади. Вроде бы и не виновата, не просила себя насиловать. Как могла, упрашивала Пекарского остановиться. И все равно... задыхаюсь от стыда.

— Николай отдал мне медицинское заключение. Не то, которое ты передала адвокату. Настоящее. — Клим достает из внутреннего кармана пиджака какие-то сложенные вчетверо бумаги и кладет их рядом с собой.

— Я не знала, что он раздобыл себе экземпляр.

Столько времени прошло, а из этого заключения не забылось ни строчки. Мой приговор. Дополнительное доказательство того, что все не приснилось. Написанная сухим казенным языком страховка от любой попытки забыться.

— А еще Николай подсказал, в какой колонии содержится сейчас этот урод. Оказалось, твой бывший охранник следил за всеми его перемещениями.

К моему удивлению, голос Клима звучит спокойно, в нем не слышно никакой злости. Это очень странно. Не похоже на Хаванского.

— Прошу... Не нужно туда ехать. Это ничего не изменит.

Стоять ровно становится тяжело. От новостей кружится голова, а ноги совсем не держат.

— Поздно, Диана.

Будто почувствовав, что со мной происходит, Клим тянет к себе. Сажает на колени и заставляет прижать голову к его груди.

— Только не говори, что ты уже... — Закрываю рот рукой.

— Два часа назад. Его адвокату понадобилось срочно встретиться со своим клиентом. Я сопровождал.

— Адвок-кату? — От нервов начинается икота.

Я прекрасно понимаю, что за этим скрывается. Есть люди, которые постоянно ищут причины, чтобы не делать что-то важное. А есть те, кто не принимает слова «невозможно».

— Можно было пойти с прокурором, но тот был слишком занят. Я решил не ждать.

Ощущаю, как горячая рука гладит по спине.

— Тебе не стоило.

— Я должен был его увидеть. Посмотреть в глаза этой сволочи. И решить...

Клим не говорит, что же он хотел решить. А спросить — у меня не хватает смелости.

— Все равно уже нельзя ничего изменить.

Я разрываюсь между желанием прижаться к нему еще сильнее и потребностью сбежать.

— Девочка моя... Если бы я только догадывался тогда... Если бы мог хотя бы заподозрить... — Клим наклоняется ко мне. — Каждый должен отвечать за свои дела. И я, и он.

Зажмурившись, жду поцелуя. Сама до конца не понимаю, хочу этого или нет. Но Клим даже не касается, тормозит себя в паре сантиметров от моего лица.

«Не может», — тут же проносится в голове.

«Ему противно», — визгливо подпевает какая-то незнакомая часть меня.

— Ты бы убил его еще на складе. И потом в тюрьму... лет на пятнадцать. Меня бы это не спасло.

Обхватываю плечи руками. Знаю, что накрутила себя всякими глупостями. Что все не так. Однако на душе слишком паршиво, чтобы снова начать мыслить адекватно.

— А сейчас его ничего не спасет.

Теплые губы все же касаются скулы. Клим целует осторожно, без жадности. Непривычно нежно.

Прокладывает дорожку из поцелуев к уголку рта и обдает своим дыханием.

— Я не хочу, чтобы ты пачкался об этого человека. — Сердце замирает.