Я тебя не отпущу…

Во второй коробке нахожу черное обтягивающее короткое платье-сарафан из кожи, с отстегивающимися лямками, и замочком от груди до самого низу.

Учитывая плотность сарафана, бюстик к нему совершенно не нужен.

В третьей коробке, нахожу черные чулки в мелкую сеточку, и черную пластиковую маску, прикрывающую, только верхнюю часть лица. А еще анальную пробочку с прозрачным камнем на основании.

На этом всё.

Ни трусиков не бюстгальтера.

«Мда уж. Намек понятен», — мысленно усмехаюсь я, разглядывая незамысловатые аксессуары, я чувствую, как в низу живота разливается истома.

Посмотрев на часы, понимаю, что до десяти вечера у меня еще уйма времени, чтобы привести себя в божеский вид, ну и конечно же подготовиться к вечеру.

— Хорошо, что месячные закончились, — вслух говорю я, своему отражению в зеркале, и немного смущаюсь предвкушающей улыбки.

К десяти вечера, я придирчиво разглядываю себя в зеркало, а заодно пытаюсь привыкнуть анальной пробочке, а еще к отсутствию трусиков. Ощущение не очень приятные. Но надо потерпеть. Особенно ради того сюрприза, что приготовил для меня Мистер Икс. От этих мыслей, в низу живота становится жарко.

Черный кожаный сарафан обтягивает меня словно вторая кожа. Он невероятно короткий, заканчивается почти под моей голой попой, садиться в нем очень опасно. А ноги на высоком каблуке, зрительно удлинились. И чулки… боже, ажурная резинка от них полностью видна, а да юбки моего сарафана, сантиметров пять еще.

— Ты похожа на развратную шлюху Лена, — говорю я своему отражению и надеваю маску на лицо, а затем накидываю плащ.

Вовремя, потому что звонит мой телефон, точнее не мой, а тот, что дал мне Антон. Свой я так и не включала ни разу.

— Привет, Лили, — слышу я в трубке любимый голос.

— Привет, Мистер Икс, — тихо отвечаю, и невольно начинаю улыбаться.

— Ты готова?

— Да, — мой голос становится хриплым, так как низ живота опять тяжелеет от возбуждения.

— Тогда выходи, тебя ждет машина, только не пугайся, меня в ней не будет, я жду тебя в одном месте.

Его голос тоже хриплый. Значит не одна я, возбуждена. Это радует.

— В каком? — спрашиваю, подходя к двери.

— Это сюрприз, — загадочным голосом говорит мужчина, добавив: — Поторопись, жду тебя. — Отключается.

— Обязательно, — томно выдыхаю я в пустоту, спускаясь по лестнице на первый этаж.

Мы едем долго, не меньше часа, который превращается для меня в самую настоящую пытку. Пробка внутри меня, с каждой минутой доставляет сильный дискомфорт. Чтобы избавиться от него, мне приходится елозить по сиденью, от чего между ног, из-за отсутствия трусиков, становится жарко.

К концу поездки, я уже готова засунуть себя руку между ног и быстро кончить, однако шофер, который постоянно поглядывает на меня в зеркало заднего вида, мягко говоря смущает.

Машина останавливается, и я уже готова выпрыгнуть из неё, но дверь почему-то не открывается.

— Подъехали, — говорит мужчина, и повернувшись ко мне добавляет: — Антон Васильевич попросил подождать, пока сам не откроет дверь машины.

— Ладно, — стараюсь говорить я нейтральным тоном, хотя на самом деле, по-моему, готова уже отдаться даже этому водителю.

«Ну и веселенькую поездку мне Антон устроил», — мысленно дивлюсь я, своим чувствам и желаниям.

Никогда еще не бывала в роли нимфоманки.

Антон появляется через пять минут, и мне эти пять минут кажутся вечностью. Потому, когда он открывает дверь, я готова уже прыгнуть в его объятия.

— Я скучала, — выходя из машины, набрасываюсь на губы Мистера Икс с жарким поцелуем.

Кстати, а он тоже в маске, закрывающей только верхнюю часть лица, и судя по легкой заминке, не ожидал моего нападения. Но затем, как обычно берет инициативу в свои руки, и сжав меня с такой силой, что становится больно, начинает не просто целовать, а буквально поглощать мой рот своими губами. Это заводит меня еще сильнее, и в голове начинает шуметь и туманиться от возбуждения.

Он прекращает поцелуй, и мы какое-то время стоим возле машины прижавшись друг к другу, и шумно дышим, словно дистанцию в пять километров только что пробежали.

— Прости меня, — шепчу я мужчине в ухо, и трогаю его мочку губами.

Я на своих высоченных каблучищах теперь с него ростом почти.

Он резко замирает и слегка отодвинувшись от меня, но полностью не выпустив из объятий, заглядывает в глаза.

— За что? — с удивлением спрашивает.

— За то, что не вовремя начала тот разговор. Тебе и так было тошно, а тут я еще пристаю со всякими глупостями. Прости меня, я очень скучала, без тебя, не оставляй меня больше, — выдыхаю я, словно в пьяном бреду от возбуждения, и вновь хочу прижаться к его губам с поцелуем.

Но Антон отодвигается от меня, и смотрит с удивлением.

— Что ты сказала? — переспрашивает мужчина, когда я пытаюсь опять его поцеловать.

Мне хочется хныкать от того, что он лишает меня удовольствия, и потому даже не понимая, что говорю ему то, о чем будь я в более вменяемом состоянии, ни за что бы не призналась: