Я тебя не отпущу…

— Дом, милый дом, — чуть слышно говорю я сама себе, входя в свою комнату.

Точнее не в свою, а в ту, в которую меня Антон поселил.

День длится невыносимо медленно. Обед, ужин… а хозяина этих роскошных апартаментов все нет. И заняться мне совершенно не чем.

К вечеру радует лишь одно — месячные наконец-то закончились.

Хотя, как сказать, может и не радует, что-то слишком быстро. Всего лишь два с половиной дня прошло. Надо бы к гинекологу наведаться, эти сбои мне совершенно не нравятся.

А еще мне не нравится, что Антона нет, но об этом я стараюсь не думать, как не думать о том, что внутри растет чувство глухой тоски по этому странному мужчине. Ночью, в абсолютной тишине, лежа на огромной кровати, я как никогда чувствую острое одиночество. А еще думаю о том, что случилось с Антоном, и почему он так разозлился?

И в итоге, бесконечно гоняя мысли по кругу часа два не меньше, прихожу к мнению, что сама виновата в том, что спровоцировала его на этот срыв.

Все же у него такое сильное потрясение — пять лет жизни ушли в пустоту. Отец оказался тем еще подонком. Чуть не сгноил мать в дурдоме, а потом еще и мачеху. По сути родного человека. Все же Полина его практически вырастила. Но женщины сплотились, и убили чудовище. А Антон все это время верил в светлый образ отца, и дотошно искал его убийц….

А тут я еще полезла с расспросами. Не надо было… Он просто действовал, как раненое животное. А раненое животное будет нападать на всех с подряд.

Все же Антон — мужчина, а не женщина. Это мы женщины склонны плакать и искать утешения в объятиях близких. А мужчины по большей части, особенно сильные, переживают все внутри себя.

Эх… глупая ты Ленка.

Тридцать семь лет, а ума, так и не нажила. Одни эмоции, и эгоизм…

«Надо будет попросить у Антона прощения, за то, что действительно полезла не в своё дело…» — с этими тяжелыми мыслями я засыпаю.

Проснувшись утром, и спустившись к завтраку, я узнаю, что Антон так и не появлялся. Этот факт меня очень сильно настораживает. На мои вопросы о том, не звонил ли он, и не давал ли каких-указаний по поводу меня, охранник, пожимая плечами, отговаривается: «Мне Антон Васильевич утром позвонил, и сказал вас сопровождать, если вы куда-то решите съездить, больше никаких указаний не было».

«И то — хлеб… С ним все хорошо», — мысленно выдыхаю я.

И опять день длится неимоверно долго. Я брожу, как неприкаянная по квартире. В комнату к Антону боюсь заходить. Вдруг опять начнет возмущаться, что лезу в его дела? Пытаюсь почитать что-нибудь через телефон, но ничего не получается, нет никакого желания.

Зато есть огромное желание увидеть Антона, или хот я бы поговорить. Но он общается, с кем угодно — поваром, например, или охранником, но только не со мной.

А звонить ему сама, я не хочу… Что я ему вообще скажу?

Поэтому приходиться довольствоваться лишь картинами. В принципе тоже неплохое времяпровождение.

Шута. Только не смешная.

Ах, да! Еще Валентина Павловна иногда подходит и советуется по поводу каких-то хозяйственных мелочей. Типа — «Убраться ли ей в моей комнате? Может что-то из вещей отправить в химчистку? Составить ли меню на следующую неделю?», и тому подобное…. Хотя мне кажется, что она бы и без моих «ценных», в особо жирных кавычках, указаний обошлась, и спрашивает лишь, для приличия.

После обеда, я готова уже лезть на стену, и плюнув, все же съездить к дочери в гости, но в дверь моей комнаты постучалась Валентина Павловна, и в руках её было три больших белых коробки.

— Это курьер прислал, от Антона Васильевича, — поясняет мне женщина, входя в комнату.

— Тяжелые? — вскакиваю я с широкого низкого подоконника, на котором уже почти час провела, разглядывая пейзаж за окном.

— Ой, нет, что вы! — улыбнувшись, женщина ставит их на кресло. И рукой указывает поверх коробки на запечатанное письмо. — Тут вам еще послание от Антона Васильевича, наверное. А я побегу, а то у меня там пригорит.

— Спасибо, — на автомате говорю я, уже закрывающей за собой дверь женщиной, и быстро подойдя к коробкам беру конверт и вскрываю его.

«Лили прости меня пожалуйста, я был не прав. Просто столько всего навалилось… Вот я и сорвался. Я очень хочу искупить свою вину. В коробках твой наряд на вечер. Я сам все выбирал. Очень хочу, чтобы ты была именно в нём, к десяти вечера.

Пожалуйста, не надевай ничего кроме того, что находится в коробках, включая нижнее белье, и драгоценности. Разрешаю, только сверху накинуть плащ, чтобы не шокировать прислугу, так как мы кое-куда идем.

Твой Мистер Икс»

На моем лице невольно расплывается счастливая улыбка, а в душе разливается тепло, мгновенно истаивая ледяной кокон, в который я умудрилась заморозить свое сердце. Мой Мистер Икс оказался умнее и прозорливее меня. Подготовил сюрприз, чтобы извиниться. И наверняка, учитывая его горячий темперамент, этот сюрприз мне очень понравится.

У меня давно складывалось ощущение, что он намного мудрее меня, хоть и младше на целых десять лет.

Открываю первую коробку и вижу в ней черные туфли, состоящие из тонких полосок кожи, на очень высокой платформе, с застежкой на лодыжке.