Я тебя не помню

— Ты больной! Выйди, прошу… — мой голос задрожал от волнения.

Даже представить не могла, что Глеб был таким одержимым безумцем. Я боялась ему что-либо отвечать, потому что за этим могла последовать новая вспышка гнева и еще одна пощечина. А если она будет такой же силы, как и вчерашняя, то я могла все снова забыть. Но уже навсегда.

— Да, конечно, отдыхай. Тебе нужно восстановить силы и душевное равновесие. Это большой стресс провести столько времени с подобным негодяем, как Шведов. Но ничего, Надя, я обещаю, он получит по заслугам. За все.

Глеб вышел из комнаты, а спустя несколько минут я услышала, как машина выехала со двора. Не знаю, о каких чувствах говорил Глеб, но я ничего кроме желания сбежать от него, не испытывала.

К концу третьего дня заточения я достала телефон из тайника, включила его, и мне сразу пришло несколько сообщений о пропущенных вызовах. Два звонка были от Наташи. А третье сообщение пришло от неизвестного номера:

«Наташа дала мне твои контакты. Если ты все еще желаешь помочь Максиму, то свяжись со мной по этому номеру».

Я поняла, что это был тот самый друг Шведова, про которого он рассказывал. Кажется, его звали Динар?

Закусив губу, я несколько минут смотрела в потухший экран телефона. Мне нужно было хорошо обо всем подумать. Я не верила никому из мужчин, потому что была всего лишь разменной монетой в их игре, но решиться и занять чью-то сторону мне все равно придется. Самой мне не выбраться из этой западни.

23

Надя

— Добрый день, Динар. Это Надежда Хабарова. Что от меня требуется? — спросила я, когда на том конце связи послышался грубоватый мужской голос.

Несколько дней я не решалась достать телефон из тайника и позвонить другу Максима. Я до сих пор считала это безумной идеей, но другого выхода не было. Я оказалась связана опекой Глеба по рукам и ногам, он и шага не давал мне ступить из дома. Если так будет продолжаться дальше, то он и в самом деле вывезет меня с Диной из страны, а потом я ничего не смогу сделать.

— Я думал, что ты уже не позвонишь. Тебе понадобилось пять дней, чтобы обдумать мое предложение? — в его голосе послышались осуждающие нотки, но я и так сильно рисковала, набрав его номер.

Глеб вернул меня домой неделю назад, а мне казалось, что я целый месяц не выходила на улицу.

— Прежде чем принять это решение, мне нужно было взвесить все за и против.

— Мы можем встретиться лично?

Динара я видела один раз пять лет назад. Максим познакомил нас, когда привел в компанию своих друзей. Он мне сразу не понравился, потому что был замкнутым, смотрел на всех свысока своими черными непроницаемыми глазами. Просидел весь вечер в стороне, как отшельник, и почти не вступал ни в какие разговоры. Думаю, что с годами все стало только хуже. Отчасти я была даже рада, что увидеться с ним мы не могли.

— Это исключено. Мой муж… Он не выпускает меня из дома. Я сейчас нечто вроде узницы в его замке…

— Так ты поэтому так долго не звонила? Не было возможности? — задумчиво спросил он.

— Возможность была, но мне понадобилось время, чтобы все хорошо обдумать. Я хочу помочь Максиму, потому что он действительно ни в чем не виноват. Только ты должен понимать, что я сильно рискую, соглашаясь на это…

— Какие у тебя будут условия?

— Мой муж пойдет до конца. Он не хочет терять бизнес, семью и садиться за решетку. Максим говорил, что у него нет другого выхода, как обвинить Глеба в каких-то экономических преступлениях. Так вот… Все, что я хочу — чтобы вы помогли сбежать нам с дочерью. Глеб сказал, что у него в сейфе лежат какие-то документы и доверенности на мое имя, а в случае, если я помогу Максиму, то окажусь за решеткой, а Дина в детском доме…

Возникла долгая пауза. Динар тяжело дышал, а я сильно нервничала и комкала край своей футболки.

— Такое развитие ситуации вполне может быть, учитывая, как много сейчас стоит на кону. Надя, я не супермен и плаща-невидимки у меня нет, чтобы пробраться на охраняемую территорию и забрать вас с ребенком у него из-под носа. Кто-нибудь дома есть, кто готов вам помочь? Со своей стороны я гарантирую этому человеку безопасность и достойную оплату.

— У меня есть такой человек, она может вывести из дома дочь, но, естественно, в этот момент с ними будет находиться кто-то из охраны. Дальше чем на триста метров от дома они не отходят. Гуляют в парке неподалеку. Обо мне речи не идет. Мне не разрешается выходить, и вчера я была вынуждена дать согласие мужу, что буду свидетельствовать против Максима. Завтра днем он собирается везти меня в участок… Это моя единственная возможность выбраться из дома. Я готова подписать все бумаги, как мы и договаривались ранее с Максимом.