Я тебя породил…

— Да-а, — протянул он, когда Милославская закончила, — дело серьезное. — Милиции следует заняться московскими противниками твоего магната!

— А я о чем говорю! — радостно подхватила гадалка.

— Семен Семеныч! Товарищ капитан! — вдруг окрикнул кто-то Руденко.

Три Семерки лениво обернулся. К нему навстречу спешил один из сотрудников, очень встревоженный и озабоченный. Руденко подозрительно сдвинул брови.

— У нас неприятность! — не дойдя до сослуживца двух метров, торопливо заявил тот.

— Что такое? — опустив уголки губ, спросил Семен Семеныч.

— В директора охранной фирмы… ну, в этого, — запыхавшийся милиционер начал говорить отрывисто и торопливо и остановился, чтобы перевести дыхание.

— Ну?! — прикрикнул на него взволновавшийся Руденко.

— В него стреляли…

— В Незнамова?… — хором ахнули Яна и Три Семерки.

— Да!

— Насмерть? — почти беззвучно произнесла Милославская.

— Не знаю, к-кажется, он в реанимации…

— Боже! — прошептала гадалка, закрыв половину лица ладонями.

— Так, так, так… — растерянно забормотал Руденко, потирая подбородок.

Исподлобья он бросил взгляд на Милославскую и, слегка потянув ее за рукав, сказал:

— Идем, сначала узнать все как следует надо.

Друг за дружкой Яна и Семен Семеныч вбежали в отдел. Гадалка семенила позади своего товарища, едва-едва не наступая ему на пятки. Никто из сотрудников ее не останавливал: знали уже, что она с Руденко.

В кабинете, куда они зашли, царил полный переполох: кто-то пытался отыскать что-то среди кучи бумаг, кто-то громко кричал в телефонную трубку, двое милиционеров с жаром спорили, а двое накинулись на Руденко с новостями, о которых он уже имел несчастье быть осведомленным.

— Сема, ты где пропадаешь?! Не дозвонишься! Незнамов! Стреляли! Утром! — наперебой закричали они.

Семен Семеныч смотрел на них выпученными глазами несколько секунд, а потом понял, что, если они и дальше станут так излагать свои мысли, он вообще запутается.

— Стоп! — закричал он, заглушив всех и стукнув кулаком по столу. — Что вы орете?! Говорите кто-нибудь один!

Все как-то сразу замолчали (даже тот, кто говорил по телефону) и посмотрели в сторону Руденко. Он стоял, поставив руки в бока, и смотрел на коллег из-под нахмуренных бровей.

— Утром…, — начал один из сотрудников, и другие его уже не перебивали.

Три Семерки слушал, покручивая ус. Вся милиция была на ушах, и это не обещало ни ему, ни его «соплеменникам» ничего хорошего на очередной планерке. Семен Семеныч даже представил лицо своего разгневанного шефа, провозглашающего себя единственным добросовестным работником милиции. Шеф в такой ситуации обычно краснел, а уши его странным образом оттопыривались и становились мертвенно-белыми.

— В общем, сейчас он в реанимации, — закончил коллега Руденко.

Милославская вздохнула с некоторым облегчением: Незнамов находился в коме, но, главное, он был жив. Еще оставалась надежда, что клиент выживет.

— Оппозицией из Питера следует серьезно заняться, — протянул Семен Семеныч.

Все удивленно переглянулись, и Руденко пришлось поведать им то, что он сам несколько минут назад узнал от Милославской.

— Ловко работаешь! — сказал один из оперов, глянув на Три Семерки как-то более уважительно.

Не стесняясь присутствия Яны, тот любезно принял этот профессиональный комплимент.

— Пробьем их по своим каналам, — согласились коллеги с Семеном Семенычем, и через минуту двое из них удалились на это самое пробивание.

— Подожди здесь, — буркнул Руденко Милославской и тоже куда-то вышел.

Вскоре разбежались и остальные: случившееся прибавило забот каждому из них. Яна осталась одна в запыленном прокуренном кабинете. Произошедшее у нее в голове не укладывалось. Преступники вели себя очень дерзко, и, вероятно, готовы были ради достижения своих целей на все.

Милославской в очередной раз пришла мысль, что Галюся от них действительно сбежала, раз, не найдя ее в доме, они взялись за самого Незнамова. Только вот куда сбежала? А может быть, врагам Дмитрия Германовича просто надоело его уговаривать?

На старинном железном сейфе стоял маленький черно-белый телевизор, который совсем недавно привез с дачи кто-то из сослуживцев Руденко. Он тихонько, по сравнению с творившимся еще недавно в кабинете шумом, работал. Сообщение диктора «Новостей», долетевшее до слуха гадалки, заставило ее прислушаться.

— Сегодня утром, — железным голосом вещала она, — совершено беспрецедентное покушение на Дмитрия Незнамова, — дальше следовала краткая биография Галюсиного отца, — Преступники скрылись. Свидетелей пока не обнаружено. Начато уголовное дело.

— Ну вот, — печально произнесла гадалка, — кажется, события принимают более серьезный оборот. До телевидения уже дело дошло.

На экране появился кадр, запечатливший место преступления; потом диктор много говорила о разгуле преступности в городе и бездействии местной милиции; показали даже одного милиционера, который, открыв рот, спал на скамейке какого-то парка.

Через некоторое время в кабинет влетел Руденко, трясущий в руках стопку утренних газет.

— Вот! — раздувая щеки, воскликнул он. — Почитай!