Вздрогнув после очередной вспышки, иду к выключателю и раздраженно хлопаю по нему. Лампочка над головой на мгновение загорается, а потом с треском гаснет.
Да, твою мать! Перегорела?
Почему именно сейчас-то? Когда так отчаянно хочется света! Когда темнота пугает так, что душа в груди стынет?
Зачем-то еще пару раз щелкнула выключателем, надеясь на чудо. Вдруг загорится?
Бесполезно. Чудес не бывает. Может где-то в другой реальности, но только не со мной.
Темная комната, за окном гроза, наращивающая пугающую мощь, и я стою, испуганно прижавшись спиной к стене.
Одна…или не одна.
Черт, я даже не знаю, есть ли кто дома кроме меня! И узнавать не хочу!!!
Ведь для этого надо выйти из комнаты…
Черт! Черт! Черт! Что ж теперь тут сдохнуть что ли в заточении? Этого он добивается? Или хочет, чтобы окончательно свихнулась? Проклятье. С такими темпами и методами у него точно это получится. Я уже на грани. На грани сил. Выдержки. Своих собственных возможностей. Еще немного и наступит предел.
Снова всполох и резкий, оглушающий раскат грома, прямо надо мной.
Взвизгнув, сильнее прижимаюсь к стене, дыша, словно загнанная лошадь, не в состоянии справиться с ужасом, прибирающим до костей, заставляющим трепетать каждую клетку. Похоже, это состояние становится для меня привычным. Уже не помню, когда довольная и спокойная просто жила, не вздрагивая от звуков, теней, непонятных явлений.
Из-под двери льется ровный свет – в коридоре горит лампочка. Наверное, Аришка дома. Она свет только на ночь выключает, а я за ней вечно хожу и выключателями щелкаю, иначе бы давно разорились на счетах за электричество. Может ей позвонить? Спросить, где она? И если дома, то попросить зайти ко мне?
Точно скажет, что я больная!
На цыпочках подошла к двери и, прижавшись к ней ухом, прислушалась. Тихо. Вроде телевизор внизу работает. Хотя могу и ошибаться, проклятый, не утихающий, гром не дает сконцентрироваться.
Не знаю, сколько простояла в такой напряженной позе: минуту, две, пять. Но спустя некоторое время взгляд сам опустился вниз на полоску света, пробивающуюся из-под двери.
Она перестала быть ровной! Дрожала, пульсировала, словно свет шел не напрямую, а пробивался через клубы дыма… или тумана.
Замерев словно каменный истукан, наблюдала за странным живым светом, забывая о том, что надо бы дышать.
В памяти тотчас всплывает подземелье с его пыльными темными коридорами, да звоном цепей, удерживающих одинокого узника.
От созерцания и воспоминаний отвлекает тихий, едва уловимый скрип. Сначала не понимаю, что это, а потом замечаю, как ручка медленно, практически незаметно опускается.
Да, какого хрена???
Как ошпаренная отскочила в сторону, прижимая руки к груди, ощущение, будто еще пара мгновений и сердце пробьет ребра, напоровший на их острые осколки.
Ручка замерла в том положении, а потом резко опустилась до самого конца.
И еще раз, еще, еще. С грохотом, скрипом, стоном, криком (моим).
Дверь не открывалась, но я не знала, надолго ли. Не понимала, что его удерживает, не дает проникнуть внутрь, но молилась, чтобы оно и дальше работало, защищая от проникновения.
Под дверью промелькнула размытая тень, потом еще раз. Снова и снова.
Свет из привычного желтоватого стал слепяще-белым.
– Диана, – звенящими колокольчиками раздался голос сестры, – выходи.
Зажав себе рот, медленно отступаю, прекрасно понимая, что в коридоре нет никакой Арины. Там никого нет, кроме моего безумия.
Только бы дверь выдержала! Только бы выдержала! Господи, прощу тебя, пожалуйста!
Молния за окном безжалостно расчертила небосвод, озарив комнату ярким светом, и мне на миг показалось, что дверь прозрачная, а за ней кто-то стоит. Темный силуэт. Пронзительным взглядом смотрит на меня, прямо в глаза.
А потом снова комнату поглотила темнота и иллюзия пропала. Только взгляд все равно чувствовала. Глубокий, пристальный, смотрящий в самое сердце.
– Ди, ну долго тебя ждать? – в этот раз голос Андрея, от которого передернуло. Он мне глубоко неприятен, хоть и понимаю, что парень точно так же стал заложником нашей ситуации, просто попал под руку, став удобным инструментом.
Не надо меня ждать!!! Уходи! Хочется кричать ему, но голос не слушается. Пропал. Лишь губы беззвучно шевелились.
– Уходи, – скорее подумала, чем сказала, – уходи.
И тут раздается голос, тот самый, что вчера. Тише шепота и одновременно громче крика. Из-за двери и в то же время со всех сторон, отзываясь мурашками вдоль хребта.
– Я тебя ждал!
Фраза прозвучала сродни угрозе.
Ждал, и теперь не собирается отпускать.
Сердечко то замирало, то начинало дико биться, до боли в груди. Чувствуя себя загнанным зверем, заскочила на кровать, забившись в самый угол, прижав к себе подушку и не отводя взгляда от подрагивающей ручки двери.
Тени мелькающие в полоске света, ручка, за которую кто-то дергал снаружи, разноголосый хор, требующий, чтобы я вышла, непрестанные раскаты грома. Все это смешалось в дикую карусель, лишая остатков самообладания. Закусив уголок подушки, зажмурилась и завизжала, выплескивая свой ужас, панику, безысходность.