На севере зеленой долины была широкая дорога, мы должны были следовать по ней, затем свернуть на восток. На той широкой дороге никто не смог-бы застать нас врасплох, однако пройдя ее, мы вновь оказались среди холмов, представлявших удобную позицию для нападения врага. Пройдя по той дороге и свернув на восток, я выслал вперед разведочный дозор состоящий из облаченных в доспехи воинов, за ними следовал отряд воинов также облаченных в броню, далее шли я и мои конники.
Облаченные в броню пехотинцы знали, что с началом атаки конников они должны продолжать битву с тем, чтобы буюры-стрелки оказались между двумя огнями. Мы шли через местность где имелись холмы, усеянные широкими и неглубокими ущельями и проходами, в любой части той местности моя конница, при условии что ее не осыпят стрелами, могла легко осуществлять наступательные действия. Я запланировал, что бой развернется следующим образом: облаченная в броню пехота вступит в непосредственную схватку с воинами-буюрами, потому что как я понимал, противника, делающего в бою основную ставку на стрельбу и луков, менее всего устраивает рукопашная схватка. Пока будет продолжаться бой между буюрами и нашей облаченной в доспехи пехотой, мои конники атакуют противника с тыла и опрокинут его. Не исключено, что буюры разделят своих стрелков на две части, задачей одной из которых будет обстреливать мое конное войско с удаленной дистанции. Но и в этом случае наши возможные потери будут меньше чем в случае, когда нас будут обстреливать все лучники-буюры.
К полудню дозор воинов в доспехах донес, что видит врага и я велел пехоте перейти к атаке. Буюры-лучники в своей обычной манере начали осыпать стрелами нашу пехоту, облаченную в доспехи. Оценив обстановку, связанную со стрельбой, донесения, шедшие от передовой части войска, прикинув на глаз ширину поля боя я, оставив часть войска в качестве резерва, всей его остальной массой обрушился на буюров с тыла. Я скакал в первых рядах сражающихся и готов был тем самым показать буюрам какой телесной мощью обладает человек, носящий имя Тимур Гураган. Мои военачальники знали, что когда я намерен лично участвовать в бою, меня не следует отговаривать, потому что такие вещи я расцениваю как угодничество, а не заботу о моей безопасности.
Я знал, когда верховный командующий всего войска вступает на поле сражения в его первых рядах, люди будут сражаться с удвоенной силой. Буюры-лучники поняли наконец, что мы зашли к ним в тыл, часть из них развернулась в нашу сторону и взяла было на изготовку свои луки, чтобы разить нас стрелами, но прежде чем нам успели причинить нам какой либо значительный ущерб, мои конники обрушились на них подобно лавине.
Наша атака была столь стремительна, что часть буюров не успевших даже один раз пустить в нас свои стрелы, была растоптана копытами наших коней.
Я не знал численности населения в стране буюров и в Фарсе никто не мог мне сказать сколько там живет людей или семей. Одни говорили, что их там насчитывается сто тысяч, другие называли цифру четыреста тысяч. Поэтому я постоянно беспокоился за тыл своего войска, хотя Амир Хусейн и Кара-хан со своими отрядами были оставлены позади для прикрытия, тем не менее я опасался, что буюры все же могут внезапно напасть с тыла и застать нас врасплох. Однако никто не напал на нас с тыла и мы продолжали продвигаться вперед пока вдали не показались окрестности некоего города. Тот город был обширным и располагался на холмах таким образом, чтобы не пострадать от возможных наводнений. Над одним из холмов ввысь поднимался столб дыма и я спросил пленных, что мог означать тот дым. Они ответили, что это храм огня. До того времени мне не приходилось видеть зороастрийского храма и я не знал чем могут заниматься в нем огнепоклонники.
Я спросил пленных об устройстве такого храма. Они сказали, что при таком храме имеется один мутавали (управитель) и тридцать служащих, ежедневно в храме на службе присутствуют двое из них, их задача — следить за тем, чтобы не гас огонь. Каждая семья буюров обязана ежемесячно безвозмездно жертвовать храму вязанку хвороста. Поэтому храм не испытывает недостатка в топливе, ибо в нем всегда имеется двухгодичный запас топлива. Я спросил, располагают ли храмы огнпеклонников подобно мусульманским мечетям, вакуфным имуществом, являющимся источником пропитания для служителей культа.